- А почему не завизжала? - Поворот головы в ее сторону принес ему новые мучения, но Валера героически справился и даже не закряхтел.

- Ну, ты приложил палец к губам и сказал «Тсссс». Разве можно такого приказа ослушаться? - Ему показалось, или она реально с трудом удерживала смех?

- Угу.. Я умею отдавать приказы, да. Это в крови, наверное.

- Эпично падать ты тоже умеешь?

- Да ладно? - Теперь уже он развернулся всем телом. Смотрел в спину Кати и на ее затылок, очень надеялся, что она сейчас не оглянется.

- Шучу. Ты просто немного покачнулся, но удержался на ногах. Но вообще это было не очень смешно.

- Что дальше? - Вообще-то, ему этого знать совершенно не хотелось. Но надо же было понять, до чего довел его затуманенный алкоголем мозг. Видимо, хотел устранить одним махом источник своих тревог и неприятностей. Иначе, зачем бы он еще туда поперся?

- Да ничего. Постоял, посмотрел, пошатался. Еще два раза сказал «Тссс» и ушел к себе.

- Шикарно. Это я проверить хотел, что у тебя все хорошо.

- Спасибо за заботу, Валер. Я очень ценю. - Она уже успела сварганить пышный омлет с какой-то сложной начинкой. Вот только что думать было страшно о еде, и вдруг проснулся аппетит зверский.

Но вместо того, чтобы сесть рядом и приняться за свою порцию, Катя зачем-то внимательно смотрела на его лоб.

- Что?

- Шишки вроде бы нет.

- Ну, рогам пока расти не положено… - Острота языка, кажется, уже начинала возвращаться. Хороший признак.

- А причем тут рога?

- Ну, они же сначала шишечками такими проклевываются, а потом уже рожки вылазят. Сначала молодые, тоненькие… Через время крепнут и становятся ветвистыми. Но я человек свободный. Мне этот диагноз не грозит. - Выдал эту речь и с удовольствием принялся за омлет. Жизнь реально начала налаживаться.

- Господи, Валер! Ты вчера в косяк вошел, вместо двери! Сначала с правой стороны, потом с левой. Пришлось вставать и провожать тебя до твоей собственной спальни.

- А, вот почему у меня все так трещит… А ты меня не раздевала?

- Ты упал и уснул сразу же. Я не стала издеваться над бренным телом. Накрыла покрывалом и ушла. Правда, всю ночь пришлось ходить и проверять, как ты.

- Думала, опять бродить начну?

- Валер, тебе рассказать о том, как люди пьяные умирают в собственной постели?

- Не надо. Спасибо за заботу. - Он, наконец-то, оторвал свой взгляд от тарелки и посмотрел прямо в глаза Кате  - ничуть не осуждающие, скорее, встревоженные. - Правда, спасибо. И извини, что заставил беспокоиться.

- Что у тебя случилось? Я даже не думала, что ты способен напиваться в стельку.

- На разведку ходил. Пришлось имитировать пьянку, чтобы сбить с толку противника. Имитация не удалась, был вынужден пожертвовать своим здоровьем.

- Валер, ты точно хорошо себя чувствуешь? По-моему, начинаешь бредить…

- Видел вчера твоего мужа распрекрасного. Жив, здоров, пышет бодростью, плюется ядом. Ничего с ним не случилось.

Катя прикусила губу, опустив глаза. Валера внимательно наблюдал за ее реакциями.

- Сволочь.

- Тебе лучше знать. Кстати, он в курсе, что ты сейчас у меня.

- И?

- И ничего. Сказал, что я нехороший человек, раз такое себе позволяю.

Девушка внезапно обнаружила у себя маникюр. Никак иначе не объяснишь то внимание, с которым она начала рассматривать ногти.

- Но при этом, заметь, стены штурмом не берет. Пороги не оббивает. Даже в морду мне зарядить не пытался. Спокоен, как удав.  Ты не думаешь, что он тебя спецом ко мне сплавил?

- Неужели нельзя было просто выгнать из дома, в конце концов? Зачем такие сложности?! - Буквально на глазах Катерина поменялась: только что излучала спокойствие, заботу и мягкость, и вдруг вся ощетинилась, напряглась, даже черты лица заострились. Валере за этим возмущением почудился еще и страх.