Валера ни на секунду не сомневался, что Веню встретит обязательно. Слишком много там собиралось людей, имеющих вес в бизнесе и политике. Чистяков очень любил отираться между такими товарищами. Смешно, что получать выгоду так и не научился.

Ну, и в принципе, что-то у парня с мозгами стало не ладно. Валера его никогда не любил, но  раньше не замечал такой откровенной и вызывающей глупости.

- Одну бабу у мужа увел, а теперь с другой шляется! Ты, Симонов, похоже, совсем охренел! - это первые слова, с которыми он подошел к их паре. Откровенно злые и вызывающие.

Чистяков делал все, чтобы смутить и оскорбить Женю своими взглядами и словами. Думал таким образом зацепить и Симонова, вывести на эмоции? Зря старался. Валера понял  самое важное: Чистяков прекрасно знает, куда подевалась Катя, но при этом ее не разыскивает.

Руки чесались, чтобы прямо вот здесь, на людях, начистить эту отвратную морду. Еще подумалось, что Кате бы медаль надо выдать, за отвагу, и за то, что столько лет эту мразь терпела.

От публичного членовредительства спас Игорь Суворов… Правда, он подошел примерно с такой же целью: навалять Вене по первое число, только теперь не за Катю, а за Женьку. Помешал, черти бы его драли: ни руки размять, ни выяснить что-то важное у Чистякова. Пришлось провожать взглядом спину оскорбленного, но не помятого Вениамина, а потом разбираться с Игорьком.

Какой-то странный синдром рыцаря, не иначе: спасать от беды чужих женщин, а потом с их мужиками ругаться..

Только  с Женей он реально себя рыцарем ощущал, а с Катей - полным идиотом. Ему нравилось доводить до ручки Суворова, заставляя нервничать, ревновать и страдать. А вот с Веней возникали совсем другие желания и эмоции…Пришить придурка хотелось. И очень желательно - голыми руками...

5. Глава 4

Валера с трудом доковылял до кухни. Каждое движение отдавалось в голове боем колоколов. Виски трещали, затылок тоже. Да и вообще все тело казалось чужим.

Он никогда не злоупотреблял алкоголем. И при жизни родителей много не пил никогда, а после их гибели - тем более. Но что может заставить нарезаться в хлам двух вполне адекватных, здравомыслящих мужчин? Да так, чтобы наутро перед глазами прыгали цветные чертики? Только женщины, будь они неладны!

Причина его личного дурного самочувствия сидела на кухне, обхватив ладонями огромную кружку с чаем, кивнула в ответ на его короткий взмах рукой, но промолчала. И слава Богу, ни один лишний звук он бы сейчас не выдержал.

Мужчина с тяжелым вздохом уселся напротив Кати, подпер голову рукой... Наверное, выглядел жалко… Но сейчас ему было глубоко начхать.

Девушка молча встала, где-то чем-то пошуршала в шкафчиках, поставила перед ним стакан воды и целую пачку аспирина.

- Сам сможешь выдавить? Попробуй одну сначала. Если не поможет - вторую выпьешь.

Не с первой попытки, но он справился с этой задачей. Зажмурился от удовольствия: вода так приятно прошлась по пересушенному горлу. Не заметил, как перед ним появился еще один стакан, доверху наполненный. Махнул его залпом. Кажется, жизнь начала налаживаться.

- У меня что, на лице все так хорошо написано? Как ты поняла про аспирин?

- У тебя все было отлично написано ночью. - Катя усмехнулась, но продолжать не стала.

Твою-то мать! Он к ней еще и в ночи поперся, оказывается…

- И какие фокусы я показывал?

- Испугал меня. Хотела визжать от страха, когда открыла глаза, а ты надо мной стоишь… - Она снова отошла в сторону, принялась что-то готовить.

В последние дни Катерина умудрилась потеснить Юлию - работницу Валеры -  в ее вотчине. Женщина упиралась сначала, но когда поняла, что это никак не скажется на ее зарплате, смирилась с происходящим. У Кати был кулинарный талант, ее завтраки Валера сметал и просил добавки, ничуть не смущаясь. В конце концов, она здесь живет, пусть хоть какую-то пользу приносит… И все это ерунда полная, что когда-то он о таких завтраках мечтал.