– То есть перезвонить минуту не нашла. Очень занята была на этом своём свидании? – выпаливаю раньше, чем удаётся подумать.

– Угу, – достаёт из шкафа чистый комплект белья.

«Угу»? Это всё?

Начинаю раздражаться, глядя на то, как воюет с простынью и пододеяльником. Ещё ж, блять, наклоняется, не специально, но демонстрируя свою задницу, обтянутую тонкой тканью.

– Там снежище такой! Сугробы повсюду, – рассказывает как ни в чём не бывало. Перекидывает волосы через плечо, открывая взгляду спину и острые лопатки. – Пойдём завтра с Черепом лепить снеговика и снежную бабу, – встряхивает одеяло. Платье задирается ещё выше. Мой взгляд непроизвольно скользит по её длинным и стройным ногам.

Где ты была?

На свидании.

– Ну вот, готово. Иди сюда, пей таблетки и ложись. Ты поел?

Бесит, как же бесит.

Не отвечаю.

Наливает воды в стакан, берёт таблетки. Разворачивается. Подходит ко мне. Натыкается взглядом на мою хмурую рожу и мрачный взгляд.

Сука, аж светится вся! Глаза блестят. Щёки горят смущением.

– Пила, что ли? – прищуриваюсь.

– Немного, для настроения, – беззаботно пожимает плечом.

– Для настроения, – повторяю, сцепив зубы.

– Угу.

– Хватит, блять, угукать!

Смеётся.

Смешно ей!

– Ладно, ты не в духе, как я вижу, пойду к себе. Выпей это, – протягивает стакан, но я выбиваю его из её руки, и он с грохотом летит куда-то на пол, в тот же миг разбиваясь на осколки. – Ууу, ну ясно, – качает головой и выходит из комнаты.

Я не двигаюсь. Стиснув челюсти, перерабатываю полученную информацию. Часто дыша, слушаю, как остервенело колотится под рёбрами моё сердце. Чувствую, как закипает в жилах кровь и как расшатывает нервную систему, давшую сбой.

Варюсь в своей чёрной ревности ещё минуты три-четыре. По итогу, не справившись с эмоциями, одержавшими верх над моим больным организмом, отправляюсь к Бортич.

Обшарив кухню и ванную, выхожу на балкон, где она по-прежнему обитает.

– Я переодеваюсь вообще-то, – бросает платье на раскладушку.

Стоит передо мной в одном белье и, пока я изучаю её тело голодным, злым взглядом, каждый волосок на моей коже встаёт дыбом.

– Кирилл, алё, выйди отсюда, – недовольно возмущается она.

Какой там выйди.

Прямо сейчас я направляюсь к ней.

– Кто? – дёргаю за локоть к себе.

– Ты про что? – лепечет, невинно хлопая ресницами.

– Дуру из себя не строй, – наклоняясь ближе, рычу на неё в ответ.

– Тише ты, спокойно.

Её губы растягиваются в издевательской улыбке.

И где-то тут предохранители у меня срывает окончательно.

22. Глава 22 Вскрываем карты

Яся

– Кто? Глухая? Я спросил, кто!

Давит. Прожигает тяжёлым взглядом. Расстреливает насквозь.

Не моргая, смиренно принимаю всю ту бурю, что на меня надвигается.

– Где ты была? – повторяясь, гремит надо мной громом.

Долго-долго смотрим друг другу в глаза – и вот оно. Это происходит.

Вдруг приходит чёткое осознание того, что впервые за те несколько месяцев, которые знаю Дымницкого, я чувствую от него те эмоции, которые так важны и нужны мне.

Он ревнует.

Не ясно, понимает ли это сам или действует бесконтрольно, не анализируя в моменте своего состояния.

– Кирилл… – морщусь в тот момент, когда его пальцы стискивают мои плечи.

– С кем? – словно через силу выдавливает из себя главный вопрос. – Эмиль? – предполагает, и я вижу, как дёргается его губа.

– Имя для тебя имеет какое-то значение? – продолжаю говорить загадками, намеренно сохраняя бесящее его спокойствие.

– Ты на хрена с ним связалась? Зачем пила? – встряхивает меня будто тряпичную куклу.

Вздыхаю.

– Есть сигарета? Хочется покурить.

– ПОКУРИТЬ, БЛЯТЬ? – цедит, щёлкая зубами от злости.