Когда оперативная группа заканчивала осмотр места происшествия, на служебном мотоцикле подъехал Слава Голубев. Он торопливо подошел к Бирюкову, показал взглядом на труп и тихо спросил:

– Кто такой? Документы есть?

Антон вздохнул:

– Ничего нет. Если судить по одежде и стриженым волосам, недавно из колонии.

– Лицо почему обгорело до неузнаваемости? Головой в костре лежал, что ли?

– Да. Создается впечатление, что умышленно это сделали, чтобы затянуть время с опознанием трупа.

– А где кинолог с собакой?

– В машине сидят. Не взял Барс след.

– Значит, не меньше шести часов с момента происшествия миновало?

– Выходит, так… – Бирюков помолчал. – С Торчковым разобрался?

Голубев пожал плечами.

– Чудной твой земляк. В ресторане пытался ложкой выловить рыбок из аквариума. Когда официантка на него расшумелась, он оскорбился и вылил в аквариум стакан пива. Больших денег при нем не было – в присутствии сотрудника медвытрезвителя еле-еле наскреб, чтобы с официанткой расплатиться. Сочинил, по-моему, Торчков историю с утерянными деньгами, чтобы хоть как-то оправдать свое хулиганство в ресторане и пребывание в вытрезвителе.

– Это Иван Васильевич может. В Березовке его никто всерьез не принимает.

Подошли следователь Петр Лимакин, врач Борис Медников и всегда мрачноватый эксперт-криминалист капитан милиции Семенов. Поздоровавшись с Голубевым, следователь достал пачку сигарет, молча стал закуривать. Медников, «стрельнув» у него сигарету, несколько раз кряду глубоко затянулся. Капитан Семенов, бросив короткий взгляд на прокурора, разговаривающего неподалеку с железнодорожниками, привлеченными в качестве понятых, хмуро проговорил:

– Надо поднимать труп. Всю рощу прочесали. Кроме следа телеги на опушке, ничего нет. Правая передняя нога лошади не подкована.

Бирюков тоже взглянул на прокурора и понятых. Путейцы были в форменных фуражках и ярких оранжевых жилетах. Лицо одного из них, худощавого, показалось знакомым. Антон попытался сосредоточиться, чтобы вспомнить, где и когда видел этого железнодорожника, но опять заговоривший капитан Семенов отвлек его:

– На дороге есть несколько характерных отпечатков сапог… – Эксперт-криминалист посмотрел на следователя. – Сделаю с них гипсовые слепки, и все.

Следователь утвердительно кивнул. Прокурор, закончив разговор с понятыми, подошел к оперативникам и обратился к Бирюкову:

– Антон Игнатьевич, кто из вас, ты или Голубев, будет работать в группе по раскрытию происшествия?

– Я уже получил приказ передать дела Голубеву, – ответил Антон.

– Слышал, в область уезжаешь?

– Да.

– Что ж, повышение – дело хорошее. Желаю успеха. – Прокурор повернулся к следователю Лимакину: – Значит, так, Петро… Направляйся сейчас с Голубевым на полустанок. Основательно допроси местных жителей. Быть может, найдутся свидетели, которые видели потерпевшего. На полустанке, кажется, есть магазинчик. Поинтересуйся, не продают ли в нем такие стаканы, осколки которого мы здесь нашли. Узнай, не держит ли кто из жителей полустанка ацетон. Словом, надо по горячим следам выходить на преступника. Ясно?

– Ясно, Семен Трофимович.

В шестом часу вечера Бирюкова внезапно пригласил к себе начальник райотдела. Когда Антон вошел в кабинет подполковника Гладышева, там кроме самого начальника сидели прокурор, следователь Лимакин и Слава Голубев. По хмурым лицам всех четверых Бирюков догадался, что ничего утешительного на полустанке оперативная группа не установила.

– Садись, Антон Игнатьевич, – показывая на свободное кресло, сказал подполковник. – Ты в Березовке Глухова Ивана Серапионовича знаешь?