- Я люблю вести диалог, Владимир, поэтому обратилась к вам. У меня сложилось впечатление, что со стеной проще побеседовать, чем с вашим сыном.

- Веля, - голос мамы прозвучал слишком звонко, и раздразнил меня так же, как это бесящее “Веля”.

Сколько раз просила её так меня не называть, столько раз она так меня называет. И её никак не поправишь. Стоит сказать, что я Эвелина, как она выдает свое шедевральное: “я рожала тебя, произвела тебя на свет, и я же дала тебе это имя, так что прекрасно его помню”.

Я заметила краем глаза, как ладонь Владимира сжала ладонь мамы в успокоительном жесте. Сконцентрироваться не успела, ведь меня привлек вдруг зазвучавший бархатный голос.

- Я просто не люблю пустые разговоры.

- Макс, - теперь уже раздражение скользнуло в голосе Владимира.

- А тебе хватило трех секунд, чтоб понять, что вести глубокие разговоры я не способна? - усмехнулась, немедленно атакуя.

- Двух, - поправил он меня коротко.

- Дети, - взмолились хором мама и Владимир.

В моих глазах тем временем вспыхнул легкий интерес. Ну надо же, какая задиристая бука. Вызов мне бросает. Все внутри тут же на этот вызов откликнулось. Должна же я уделать его, показав, как он не прав! Должна же я показать ему, что во мне есть глубина, заставить его пожалеть, что так быстро списал меня со счетов, и заставить эти темные глаза блестеть от сожаления, что он был так несправедлив и опрометчив, поспешен в выводах. Не просто должна, а обязана! А раз обязана, то да будет так.

- У нас есть новости, - прочистив горло, объявил Владимир, отвлекая меня от своего сына и только начавшего зарождаться плана по его порабощению.

Я вернула взгляд на их руки и поняла, что зацепило меня перед тем, как молчун открыл рот и украл мое внимание. Кольцо на мамином пальце. Вот за что я зацепилась, и вот от чего отвлек меня шкаф.

- Я сделал твоей матери предложение, - сказал мужчина, глядя на меня. - И она, к моему счастью, ответила согласием.

Ох, наивный. Не спешила бы так радоваться. К счастью ли?

- Мы планируем расписаться без пышных церемоний, и улететь в небольшой медовый месяц в начале сентября.

Я удивленно посмотрела на маму, затем вновь на него. Сентябрь через неделю. К чему такая спешка? Мама что, боится, что у него глаза откроются, и он сбежит, поэтому его с корабля на бал тащат в ЗАГС и из страны?

Вероятно, растерянность все же отпечаталась на моем лице, потому что следом прозвучала еще более пугающая фраза.

- Ты не волнуйся, ты не останешься одна. Максим за тобой присмотрит.

В этот момент удивление промелькнуло и на непроницаемом лице сидящего напротив меня парня.

- Спасибо, конечно, за щедрое предложение, но я не нуждаюсь в няньке, - отрезала я коротко и бескопромиссно.

Словила на себе взгляд черных глаз. Как мне показалось, одобряющий. Если ему не нравится это так же, как и мне, значит я уже победила.

- Безусловно, - согласился с моим доводом Владимир. - Ты уже взрослая девушка, и способна позаботиться о себе. И все же мне будет спокойнее, если Макс возьмет на себя ответственность навещать тебя и следить за тем, что у тебя все хорошо и ты ни в чем не нуждаешься. Мне так же будет приятно, если вы найдете время друг для друга в своем насыщенном графике и наведаетесь в Роял на обед или ужин. Я предупрежу Рауля, и он обслужит вас по высшему разряду.

- Мы станем семьей. Вам нужно узнавать друг друга, - добавила мама, которая сегодня была непривычно тихой для самой себя.

Мне хотелось поправить ее, отрезав, что это вы станете семьей, а мы не при чем, но я взяла себя в руки. Мы рождены с парой ушей и одним ртом не просто так. Сегодня, вероятно, один из тех дней, когда стоит больше слушать и меньше говорить, иначе наговорю себе на пожизненное. Пока я слежу за собой и держу себя в руках, у меня есть шанс сохранить свою свободу. Стану дерзить, они приставят ко мне эту молчаливую охрану на весь период своего отсутствия.