Только вот рот бы еще ими не сыпал, как из рога изобилия! Ну что за “здрасьте”? Что это было вообще? Почему рядом с этим громилой я вдруг бам! - и превратилась в растерявшегося ребенка. Вот это досадно. Ну, ничего. Не все потеряно. Нечего девушек врасплох заставать просто.

Судя по тому, что его моя растерянность ничуть не тронула, к определенной реакции на себя он привык. Ну правда, не я одна, должно быть, шарахаюсь, увидев впервые. Габариты все же заметные у человека. Как минимум крупнее и выше отца, хотя и отец его высокий и неплохо сложен для своих лет. Только вот на роль супермена уже не возьмут. А этому самое то будет. Глаза красные бы вместо черных, и от меня мокрого места не осталось бы, так он ими меня буравил. Странный.

И я странная. Торчу тут, размышляя, словно оттягиваю момент присоединения к компании, словно... страшно мне. Да ничего мне не страшно! Пойду и присоединюсь. Все равно фигуры по доске уже расставлены. Время делать ход конем.

Гостиная выглядела так, словно помимо этих двоих должен еще король заехать на церемонию чаепития. В вазах стояли живые цветы, в камине весело играло пламя, повсюду были свечи, свежий выпуск модного журнала лежал на туалетном столике. Стол накрыт по всем правилам, со всеми приборами и “нарядной” посудой. Мама в ударе. Она как будто привела этих мужчин не со мной знакомить, а дом им продавать. Потому что комнату хоть ты для каталога фотографируй.

Выбор блюд и продуктов тоже поражал изобилием. Только вот тут меня не провести. Мама не готовит, вообще. А судя по набору в тарелках, это доставка из одного из её любимых ресторанов. Французского, если глаз меня не подводит.

- Кто сегодня повар в Рояле? Рауль или та кошмарная женщина? С доставкой не напортачили, как в прошлый раз? - улыбнулась я маме очаровательной, ангельской улыбкой.

Она посмотрела на меня строго и сердито. Но ответила мне не она.

- Я лично проследил, чтоб все было в лучшем виде, - улыбнулся Владимир. - И можешь не волноваться, сегодня в кухне у руля месье Перре. Он мой добрый друг. Проследил лично, чтоб всё было по высшему разряду.

Угу, моя пешка съедена. Ладно, засчитывается.

- Вас не смущает, что женщина не готовит, Владимир? - поинтересовалась живо, занимая своё место за столом.

- Абсолютно, - ответил он расслабленно и, как мне показалось, честно. - Я сам люблю готовить. Жаль, время не всегда позволяет.

Я подтянула к себе тарелку с морепродуктами и стала накладывать креветки, выбирая только их.

- Ты не одна за столом, - напомнила мама жестким голосом.

- Точно, - усмехнулась криво, демонстративно наколов последнюю, самую крупную креветку, на свою вилку.

- Забирай, - поощрил меня Владимир. - Мы не претендуем. Я равнодушен к креветкам, Максим и вовсе не любит морепродукты.

Я бросила взгляд на его сына. В его тарелке лежал стейк, который туда положила мама, когда я вошла, и он по-прежнему был не тронутым. Как и его бокал. На столе не было алкоголя, хотя обычно такие встречи к нему располагают. Стоял сок и кола, и графин с водой.

- А что Максим любит? - спросила, переведя взгляд на Владимира.

Он усмехнулся, оценив камень, который я швырнула в огород его сыночка.

- Не стесняйся задавать ему вопросы, Эвелина. Он с виду суровый, но очень добрый и ласковый внутри.

Губы “доброго и ласкового” сжались в плотную нить, а от взгляда черных глаз так и веяло позитивом. Ага. Поверила. В том, что он суров, убеждаться не надо - стоит только посмотреть, сразу все видно. А вот слово “ласковый” в контексте этой хмурой махины я и вовсе никогда в своем уме не употребила бы.