Так что усилиями французских политиков, военных, промышленников и масонов русская армия действительно была готова к походу на Берлин. Но, увы, к длительной позиционной войне русская армия готова не была. У нее не имелось ни современной тяжёлой артиллерии, ни батальонной артиллерии, ни миномётов, которых у немцев, кстати, к 1914 г. были сотни калибра 7,5—25 см.

Еще раз вернемся к книге М.Н. Покровского «Империалистическая война»:

«Чрезвычайно любопытно, что, хотя наиболее острым из охарактеризованных мною конфликтов был конфликт англо-германский, а наименее острым был конфликт русско-германский, тем не менее, стремление завязать драку распределяется как раз в обратно-пропорциональном порядке. Англия, которая была основным врагом Германии, выступает позже всех, как будто бы нехотя, как будто бы только потому, что немцы нарушили бельгийский нейтралитет»[6].

Уверен, что цитата Покровского не понравится «квасным патриотам», да и Сталин в середине 1930-х гг. разогнал «школу Покровского», а его книги изъяли из библиотек и запрятали в секретные «спецхраны».

Ну а каждый, кто интересуется историей Первой мировой войны, пусть оценивает модель Покровского сам.

В январе 1914 г. 27-летний капитан Генерального штаба Александр Иванович Верховский, член масонской «Военной ложи», отправляется в Сербию изучать опыт Балканских войн. В Белграде он поступает в подчинении другому масону – военному агенту в Сербии полковнику Генштаба Виктору Алексеевичу Артамонову. Ну а оба подчинены русскому посланнику Николаю Генриховичу Гартвингу, тоже, разумеется, масону.

К 1914 г. Гартвинг стал фактическим кукловодом сербского премьера Николы Пашича. В этом сходятся и сербские, и австрийские историки. Пашич был главным идеологом движения «Великая Сербия».

Как писал в 1930 г. академик Н.П. Полетика: «Политика Сербии была политикой Гартвинга, а не политикой Пашича, а во всех важных вопросах Пашич был рупором замыслов и решений Гартвинга».

В начале ХХ века в Сербии была фактически легализована террористическая организация «Черная рука», управляемая группой офицеров во главе с полковником Драгутином Димитриевичем (конспиративная кличка «Апис»). Это прозвище Драгутин получил ещё в белградской гимназии за большой рост и вес, а также за буйный характер.

После гимназии Драгутин поступил в белградскую Военною академию. После окончания академии в 1896 г. служил в 7-м пехотном полку в Белграде, где получил чин подпоручика. В сентябре 1898 г. был принят в высшую школу Военной академии и за очень хорошую успеваемость сразу по её окончании был принят в Генеральный штаб.

В 1901 г. Димитриевич с группой офицеров участвовал в неудачном покушении на сербского короля Александра Обреновича. Вторая попытка покушения на короля и королеву Драгу завершилась успехом: в 1903 г. монаршая чета была убита группой младших офицеров, в которую входил и капитан Димитриевич. Вместе с августейшими супругами были убиты также премьер-министр Димитрие Цинцар-Маркович и министр обороны Милован Павлович.

Вот что сообщал о подробностях этого жуткого преступления русский журналист В. Теплов: «Сербы покрыли себя не только позором цареубийства (что уже само по себе не допускает двух мнений!), но и своим поистине зверским образом действий по отношению к трупам убитой ими Королевской Четы. После того как Александр и Драга упали, убийцы продолжали стрелять в них и рубить их трупы саблями: они поразили Короля шестью выстрелами из револьвера и 40 ударами сабли, а Королеву 63 ударами сабли и двумя револьверными пулями. Королева почти вся была изрублена, грудь отрезана, живот вскрыт, щеки, руки тоже порезаны, особенно велики разрезы между пальцев, – вероятно, Королева схватилась руками за саблю, когда её убивали, что, по-видимому, опровергает мнение докторов, что она была убита сразу. Кроме того, тело её было покрыто многочисленными кровоподтеками от ударов каблуками топтавших её офицеров.