Кроме того, в разное время царь, не мудрствуя лукаво, подмахивал взаимоисключающие «высочайшие повеления». Вот, к примеру, 1 января 1910 г. Николай, не отошедший от встречи Нового года, подмахивает Высочайшее повеление об упразднении крепости Ивангород.

26 ноября 1913 г. в Ялте был парад. Царь немного «тяпнул» в палатке утром с офицерами, а затем отправился завтракать, мешая водку с портвейном. Потом принял военного министра Сухомлинова и подмахнул «Высочайшее одобрение на сохранение и частичное переустройство крепости Ивангород».

Любопытно, что ряд фортов и крепостей Варшавского ВО не были взорваны из-за отсутствия средств на взрывчатку и разборку развалин.

Ну ладно, крепостная артиллерия осталась на уровне 1880-х. Так хоть к старым пушкам изготовьте новые стальные снаряды, снаряженные тротилом или мелинитом! Или хоть переснарядите старые с черного пороха на новые ВВ. Увы, к 1915 г. снаряды с новыми ВВ составляли от 1 до 5 % из общего боекомплекта западных крепостей. Зато наши генералы в огромных количествах заготовили шрапнель для 152—203-мм пушек и мортир. (К этому времени орудий калибра свыше 203 мм в русской армии вообще не было.)

К 1914 г. в сухопутных крепостях Франции, Германии, Австро-Венгрии и Бельгии были сотни бронебашенных артиллерийских установок, а в России одна (!) в крепости Осовец, купленная во Франции «для опытов». К 1918 г. французская армия располагала более чем 400 тяжёлыми орудиями на железнодорожных установках. А в России их было две (!), да и то неудачной конструкции.

27 февраля 1914 г. в газете «Биржевые ведомости» была опубликована статья «Мы готовы», написанная военным министром Сухомлиновым, прочтенная и одобренная Николаем II. В статье говорилось: «Всем известно, что на случай войны наш план обыкновенно носил оборонный характер. Теперь идея обороны отложена, и русская армия будет активной. … упраздняется целый ряд крепостей, служивших базой по прежним планам войны, зато существуют оборонительные линии с весьма серьезным фортификационным значением». (Тут Сухомлинов нагло врет. Планы строительства УРов были, но до реализации их дело не дошло.)

«Осадная артиллерия соорганизована иначе, чем прежде, и имеется при каждой крупной боевой единице». (И опять министр врет. Генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович в 1911 г. повелел упразднить тяжёлую (осадную) артиллерию, оставив только полевую. А её орудия обр. 1877 г. и 1867 г. пустить на лом, а частично – в крепостные склады. А царю пообещал перевооружить тяжёлую артиллерию к 1917 г.!)

«В будущих боях русской артиллерии никогда не придется жаловаться на недостаток снарядов. Артиллерия снабжена и большим комплектом, и обеспечена правильно организованным подвозом снарядов». (Опять наглая ложь!)

«Русская армия… совершенно забудет понятие «оборона»… Россия, в полном единении со своим верховным вождем, хочет мира, но она готова!..»

Насчёт «полного единения», вспомним рапорты врачей, описывающих мобилизацию крестьян в августе 1914 г. Их поразил огромный процент призывников со следами телесных наказаний, полученных в 1902–1907 гг. Вот эти «битые» и показали господам офицером «единение» весной 1917 г.

Однако в чем-то бравый генерал был прав. Впервые за всю историю наши генералы ухитрились полностью выполнить программу по полевой артиллерии. К началу войны Россия имела 7112 полевых орудий, а Германия – всего 5500. Под ружьем до мобилизации в России было 1268 тысяч солдат, во Франции 884, в Германии 718 и в Австро-Венгрии 468.