– Петербург так прекрасен, что хочется оставаться здесь как можно дольше, – пробормотал де Фурвиль, смутившись неласковым приемом.

– Знаю, знаю, – закивал Остолопов. – Вы, французы, вообще очень любите матушку-Россию. Так любите, что никак вас отсюда не прогонишь…

Ольга ожидала, что маркиз уйдет, но он стоически перенес оскорбление и, отвернувшись от Остолопова, посмотрел на нее с нежностью.

– Как ваши дела, мадемуазель? Графиня Лопухина говорила, что вы уезжали в Царское Село. Почему? Надеюсь, вы не были больны?

– Вот репей проклятый, – проворчал Остолопов.

– Степан Иванович, отделайтесь как-нибудь от него, – по-русски сказала Ольга. А затем ответила маркизу по-французски: – Благодарю вас, месье де Фурвиль, я вполне здорова.

– Что ж, я рад это слышать, – отвечал маркиз. – Я за вас волновался. И скучал!

– Это крайне похвально, мусью де Фурвиль, – язвительно заметил Остолопов, – что вы так заботитесь о чужих невестах, ха-ха! Ну что же, – произнес он уже без улыбки, – рады были видеть вас в добром здравии. Кланяйтесь от нас своему приятелю, графу Лопухину.

Намек был высказан ясно. Однако вместо того чтоб уйти, де Фурвиль остался на месте.

– В чем дело, сударь? – Отбросив притворную любезность, Остолопов возвысил голос. – Вы хотите сообщить нам что-то еще?

– Я хотел попросить вас о небольшом одолжении, – торопливо заговорил де Фурвиль. – Дело в том, что у меня нет абонемента в театре, а граф Лопухин, ложей которого я пользовался…

– Занавес поднимают! – перебила Ольга. – Все, маркиз, прощайте.

Отвернувшись от растерянного поклонника, она воззрилась на сцену.

– До свиданьица, мусью де Фурвиль, – язвительно обронил Остолопов. – До встречи на Елисейских полях, хе-хе-хе! – Он весело рассмеялся, довольный своим каламбуром. Выражение «на Елисейских полях» можно было истолковать двояко: это могло означать как встречу в Париже, так и в загробном мире.

Де Фурвиль заскрипел зубами от злости. Но делать было нечего, и ему пришлось удалиться.

Забыв о незадачливом ухажере, Ольга увлеклась спектаклем. Актеры играли превосходно, над некоторыми сценами Ольга хохотала до слез. Незаметно подошел антракт. Остолопов предложил прогуляться до буфета, но Ольге не хотелось отвлекаться на разговоры.

– Принесите мне чего-нибудь вкусненького, Степан Иванович, – попросила она. – Конфет или апельсиновых цукатов.

Остолопов устремился в буфет. Валобуев, которому давно не терпелось промочить горло вином, поспешил за ним. В ожидании их возвращения Ольга с любопытством рассматривала наряды столичных красавиц и едва не вскрикнула от испуга, когда кто-то с шумом плюхнулся в соседнее кресло.

– Господи боже мой! – изумленно воскликнула она. – Как? Это опять вы, маркиз де Фурвиль?!

– Я, – подтвердил он очевидный факт.

– Ну, знаете… Это уже смахивает на преследование. Вы что, все это время только и думали, как улучить момент и поговорить со мной?

– Вы угадали, мадемуазель, – он невозмутимо улыбнулся. – Я с самого начала спектакля ждал удобного случая. И дождался.

– Но зачем? Чего вы хотите от меня?

– Ольга, заклинаю вас, выслушайте, – его лицо сделалось серьезным, а голос упал до шепота. – Я вовсе не тот человек, за которого вы меня приняли. Вернее, за кого я сам себя выдавал: беспечного повесу, который только и думает, как приволочиться за женщиной. На самом же деле все не так! – Он взял ее за руку и взволнованно посмотрел в глаза. – Я приехал в Россию, чтобы провернуть грандиозное дельце…

– Боже, – Ольга отняла у него свою руку. – Зачем вы мне это говорите? Меня не касаются ваши грандиозные замыслы! И я не желаю быть втянутой в авантюру.