– Неделимое поместье, которое целиком переходит к старшему сыну, а остальным детям – шиш?

– Так, дружище. Вот и вышло, что моя мать изначально была бесприданницей.

– А деньги? Ты говорил, твоей матушке была назначена в приданое изрядная денежная сумма.

Сергей махнул рукой.

– Была да сплыла. По завещанию деда матери причиталась половина имения и сто тысяч деньгами. Да только завещание это хранилось в Валобуевке, и мой дядюшка куда-то его задевал. Вместо этого он представил документ об учреждении майората. И божился, подлец, что никакого завещания не было!

– Но ведь это мошенничество! Почему твой отец не судился?

– Да я ж говорю – по беспечности. И потом, он ведь пережил матушку всего на полгода – погиб под Аустерлицем. После него осталось лишь небольшое именьице в триста душ крепостных. Как сын погибшего героя, я воспитывался в кадетском корпусе, а затем был зачислен в гусарский полк, где мы с тобой встретились перед войной.

Максим достал две сигары и протянул одну из них Сергею. Потом закурил и, немного помолчав, спросил:

– Так. А что адвокат? Берется отсудить у Валобуева часть имения?

– Увы! – вздохнул Сергей. – Он сказал, что надежды немного. Видишь ли, приятель, – Сергей сделал паузу, – вся загвоздка в том, что доказать подделку дедушкиной подписи трудно. Пока мои родители бездействовали, Валобуев уничтожил все бумаги, которые подписывал дедушка. Но я все равно буду судиться. Нужно же хоть что-то взыскать с этого мерзавца!

– Черт! – Максим усмехнулся. – Кто бы мог подумать? Валобуев, этот глупый олух, оказался способным на столь изощренное мошенничество. Готов поручиться – тут не обошлось без моего отчима. Ладно, не грусти, – он хлопнул Сергея по плечу, – распутаем мы как-нибудь это дело. Кстати, а не может ли нам посодействовать Ольга?

– Да ты что – она же его невеста!

– Невеста… которая не собирается становиться женой!

– Как это?

– Потом расскажу. А сейчас пойдем к ней.

Выйдя из своей комнаты, Максим огляделся и двинулся в другой конец коридора, где находилась комната Ольги. На его осторожный стук никто не ответил, и Максим решился заглянуть в дверь.

– Никого, – разочарованно сказал он. – Должно быть, уехала кататься.

Он уже хотел закрыть дверь, когда его внимание привлекли корзина алых роз и картонная коробка, перевязанная шелковой ленточкой.

– Ну-ка, Серж, постой, – проговорил он. – Дай узнаю, от кого презенты. Не француз ли прислал?

Затворив дверь, друзья прошли в комнату. Максим осмотрел корзину и обнаружил спрятанную среди цветов визитную карточку с золотым гербом.

– Так и есть. Подарки маркиза, черт его дери. Ох, зря я тогда не затеял с ним скандала! Так, а здесь что? Ух ты! Посмотри!

В коробке находился роскошный и весьма оригинальный наряд: золотистая шапочка в форме сердечка с белой вуалеткой и платье из голубого шелка. Оно имело завышенную талию и треугольный вырез, отороченный спереди горностаем. По низу широкой юбки и длинных рукавов шла вышивка из золотистых листочков. Рядом с платьем лежала черная бархатная полумаска.

– Маскарадный костюм, – догадался Максим. – Похоже, дело пахнет серьезной интригой! А вот и записка. Смотри…

«Любезная мадемуазель Чижевская, – писал маркиз, – после того незабываемого вечера в вашу честь я просто не нахожу себе места. Я схожу с ума от желания видеть вас, говорить с вами! Я подумал, что маскарад – прекрасная возможность для такой встречи. Мы будем окружены толпой, которая гарантирует сохранение вашего доброго имени, и в то же время сможем говорить без помех. Заклинаю вас, приезжайте! Не ввергайте в отчаянье несчастного безумца, потерявшего голову от любви!