Чтобы лучше видеть происходящее внизу, Василевский снова прошел в кабину пилотов. Впереди и слева, почти на пределе видимости, по дороге из Евпатории в сторону Сак пылило несколько десятков огромных грузовиков и внушительно выглядящих даже с такой дистанции танков. Из-за большого расстояния, не имея возможности детально рассмотреть технику будущего, Василевский перевел взгляд направо.

Там шел бой. Особенно хорошо были видны позиции обороняющихся на подступах к селу Ивановка, перекрывающие дорогу Евпатория – Севастополь. Изломанные линии траншей нормального профиля, знакомые штабс-капитану Василевскому еще по Германской войне. Очевидно было наличие большого количества автоматического оружия у обороняющихся, потому что подступы к траншеям были буквально усеяны телами в серых немецких шинелях.

И танки, множество танков. Врытые в землю на линии обороны по самые башни, сконцентрированные в группы за домами…

А вот это что такое? Выглядят как танки, но развернуты там, где бы сам Василевский поставил гаубичную батарею или даже дивизион. Да и огонь эти странные машины ведут, задрав стволы подобно гаубицам или даже минометам. А еще при взгляде на поле боя поражало почти полное отсутствие огня германской артиллерии.

Генерал-лейтенант Василевский еще не знал, что станция артиллерийской разведки «Зоопарк» очень эффективно помогала огневым средствам «гостей» подавить немецкие минометные и артиллерийские батареи сразу же после того, как они успевали сделать один или два залпа.

Самолет снизился уже почти на уровень вершин холмов. Под правым крылом промелькнули позиции какой-то бронетехники, одновременно похожей на танки и на самоходные орудия.

Еще несколько секунд, толчок, и колеса самолета коснулись взлетно-посадочной полосы. ПС-84, опустив хвост, катится по бетонке. Самолеты «гостей», сделав над аэродромом круг, ушли на авианосец, «маленьким» Василевский приказал садиться в Севастополе, на мысе Херсонес. Слишком много лишнего могут увидеть на земле два обычных фронтовых лейтенанта.

Аэродром не пустовал. В конце полосы, справа, выстроились несколько машин с громадными винтами сверху. Они отдаленно напоминали экспериментальные автожиры, испытания которых проходили перед самой войной. С другой стороны сиротливо приткнулись Хе-126 и Ю-87 – все, что осталось на аэродроме из немецкой техники. Человек с флажками привычными жестами показал командиру экипажа, куда заруливать на стоянку. Моторы замолкли, и, после шести часов гула двигателей, наступила звенящая тишина. Василевскому показалось, что уши у него словно заложило ватой. Бортмеханик открыл люк и опустил на землю трап.

Генерал-лейтенант спустился на бетон и глубоко втянул в себя свежий январский воздух. Первый вдох на крымской земле пах только морем. Резкий порывистый ветер гнал по земле мелкую поземку из смеси снега и песка. По взлетной полосе к самолету направлялась большая машина, слегка похожая на американский вездеход «Бантам». Вот именно, что слегка похожая, поправил себя Василевский. На американца она была похожа, как тигр на кота.

Человек, вышедший из машины, был чуть старше Василевского, одет в пятнистую куртку защитного цвета без знаков различия и такие же штаны. Кроме того, все в его облике говорило генерал-лейтенанту, что перед ним кадровый командир с большим стажем службы и с еще большим боевым опытом.

Встречающий козырнул:

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант. Полковник ГРУ Генштаба Вооруженных сил Российской Федерации Бережной Вячеслав Николаевич. Временно исполняю обязанности командира сводной отдельной механизированной бригады особого назначения. Готов ввести вас в курс дела.