— Деньги, которые отдали тебе, ты бы мог потратить на похороны, — прошипела я.

— На похороны не моего ребёнка? — с издёвкой спросил Маслов.

Догадливый слизень. Понял, почему Григорий Петрович замер.

— То есть твой замечательный ёбарь не знал, что ты воспитывала не моего ребёнка?! И пыталась мне его навязать как родного? Да кто вообще чужих детей берёт?!

— Я, — рявкнул Григорий Петрович таким голосом, что у меня внутри что-то оборвалось и безнадёжно повисло в районе сердца. Вот каким голосом он гоняет трудных подростков и решает конфликты.

Гриша медленно повернулся. Но на меня не посмотрел. Хмурил брови и выглядел в этот момент очень суровым и опасным мужчиной.

— Я беру приёмных детей. Я детьми занимаюсь.

— Ну тогда вы нашли друг друга! — Маслов дышал носом, обиженно и желчно щурился на нас. — Вперёд и с песней! — вышел из себя Дмитрий Маслов. — Можете ещё парочку нахапать инвалидов и возиться с ними! Я знаю, для чего вы всё это делаете! Чтобы получать огромное пособие!

— Да иди ты к чёрту, придурок, — возмутилась я. — пособие не огромное! Григорий Петрович, помогите мне вещи в машину загрузить. Я рядом с дерьмом находиться не хочу.

Гриша печально улыбнулся и взял как можно больше вещей с собой. Тобик радостно выбежал с ним на улицу.

Он уходил по тропинке к машине. Стал аккуратно складывать вещи и продукты в багажник.

Маслов сейчас побежит в магазин, чтобы с голоду не умереть. Хотя нет, он поедет к своей мамочке, которая его покормит, пожалеет, спать уложит и скажет: «Какая же твоя Дианка сука неблагодарная». Они же меня подобрали. А то, что они испортили мне жизнь, это уже никого не касается.

Стоп.

Нельзя хранить зло и вспоминать только плохое. На самом деле я жила полноценной жизнью. Меня же много лет всё устраивало. Нельзя свои косяки на чужих людей вешать.

Повернулась к чужому человеку, который никакого значения больше в моей жизни не играл.

— Я не жалею о том, что провела с тобой в браке достаточно много времени. Но если б вас не было, я бы тоже неплохо жила. Не приписывайте себе какие-то подвиги по отношению ко мне. У меня были родители и достаток. Я получила высшее образование. Ты сам хотел меня! И ты сам всё разрушил.

Григорий с Тобиком уже вернулись, забрали оставшиеся пакеты. Шуршали колёсики большого чемодана.

Не оставалось ничего в этом доме, даже моей любимой брынзы. А раз так, то я улыбнулась и вздохнула полной грудью.

Забрала свою куртку, запасную обувь и тапочки. Всё это аккуратно сложила в пакет, и стала перед зеркалом надевать шляпку.

— Диана, ты не права, — промямлил Маслов. — Мы бы могли хорошо прожить вместе остаток дней.

— Этот остаток дней может растянуться лет на сорок. У нас вся жизнь впереди.

— Не понимаю, зачем ты боролась за этого дрянного Данила, когда у нас взрослый, полноценный сын. Мама всё время говорит о том, чтобы я наладил с тобой отношения. Ты меня уже понимаешь. И ты можешь простить. Хотя если честно я не догадываюсь, почему я должен просить прощения.

— Не проси, как бы мама не уговаривала, — с трудом сдержала себя, чтобы не заорать. Надо заканчивать разборки, всё уже было решено. И всё - прах прошлого. — Дмитрий, я очень надеюсь, что продажа этой квартиры будет осуществляться не тобой, а специальной компанией. Не экономь.

— Они берут большие деньги за свои посреднические услуги, — возмутился Маслов.

Я только глаза закатила. Нет, это невыносимо. Хорошо, что я не выкинула его тапочки, а то бы он мне счёт предъявил.

— Ключи от квартиры я оставляю себе. Номер телефона ты мой знаешь. Удачи.