Не забыла и перестелить постель. Еще днем, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, попросила у кастелянши новое постельное белье. А что поделать? Стараниями Гая все эти дни я спала на старой, затертой до дыр простыни и под одеялом, которое знало и лучшие времена.

Когда время приблизилось к одиннадцати часам, в коридорах все еще было тихо. Похоже, с уборкой мои однокурсницы застряли надолго. У меня же к этому моменту начали слипаться глаза, голова гудела от всей той информации, которую я пыталась в нее уместить. Поэтому, отложив учебники, я собралась ложиться спать, когда мой взгляд внезапно упал на лежащий неподалеку дневник.

Положив его к себе на колени, закусила губу. Любопытство настойчиво подталкивало заглянуть внутрь. Но если поддамся этому порыву, то чем я лучше тех, кто сегодня совал носы в мою тетрадь? С другой стороны, содержимое дневника может пролить свет на личность его обладательницы. Да я и посмотрю-то всего одним глазком…

Не дав себе времени передумать, я открыла первую страницу и…

Обнаружила, что она пуста. Как и следующая. И следующая. И вообще весь дневник. В нем не было сделано ни единой записи, ни одной строчки не испещряло пожелтевшие от времени листы.

Пролистав его от корки до корки несколько раз, я убедилась в этом окончательно. Ничего не понимая, закрыла дневник и вперилась взглядом в полустертые на обложке буквы. Умом понимала, что всем, связанным с этим дневником странностям, можно найти рациональное объяснение – нужно только постараться. Но какое-то иное, не имеющее ничего общего с разумом чувство подсказывало, что на деле все не так просто. Что с дневником связано нечто такое… какая-то тайна, которую мне нестерпимо хотелось разгадать.

Была у меня в детстве такая черта – всегда тянуло на приключения и разгадывание всяческих секретов. А если таких секретов не находилось, я могла сама их выдумать и искренне в них поверить. Например, представляла, что обладаю множеством искр, только никто не должен об этом знать.

Думала, эта моя тяга к тайнам ушла, когда я повзрослела. А теперь вот оказалось, что нет.

– Как будто других проблем мало, – вздохнув, проговорила я вслух.

Несмотря на усталость, засыпала долго. Крутилась с боку на бок, непроизвольно прокручивая в мыслях все события минувшего дня. Но, о чем бы ни думала, перед закрытыми глазами то и дело представал облик лорда Снэша.

Наверное, именно поэтому он мне приснился, когда мое бодрствование перетекло в легкую дремоту, стирающую границу между реальностью и воображением.

 Мне снился свет. Теплый и золотой. Обволакивающий и множеством лучей проходящий сквозь ставшее очень легким тело. Я словно бы висела в воздухе, окруженная только им одним – вне пространства, вне времени… а напротив находился он. Нориан Снэш. Являясь источником этого света, он медленно исчезал, растворялся в пахнущем небесной свежестью воздухе. И мне отчаянно, до боли в груди не хотелось, чтобы это происходило. Не хотелось, чтобы он исчез.

А он смотрел на меня своими нереально яркими золотистыми глазами – смотрел с нежностью и тоской. И растворялся, растворялся, растворялся…

За его спиной, охваченное ярким пламенем, рассыпалось тысячами искр золотое крыло…

Мой сон прервали раздавшиеся в коридоре шаги. Тихие и удаляющиеся, они, тем не менее, сумели меня разбудить. Открыв глаза, я обнаружила, что щеки влажные, а ресницы слиплись от слез.

Вот так не позволяешь себе плакать, а потом однажды тебя просто-напросто накрывает накопившимся стрессом во сне…

Сон оставил после себя какую-то необъяснимую горечь и щемящее, отпечатавшееся в сердце чувство. Но все это отошло на второй план, когда на мою кровать пробрался холод, просочившийся через щель между дверью и полом. Все бы ничего, – сквозняки здесь были делом обычным, – не будь этот холод таким пронзительным, таким напоминающим дуновение зимнего ветра, таким… темным?