Ушица из редкой для нашего времени рыбы получилась необыкновенно вкусная. Но чтобы дождаться своей порции, пришлось подождать очередь.

Посуды катастрофически не хватало. В поход мы с детьми взяли три комплекта: из тонкой нержавейки глубокие миски, мелкие тарелки; ложки, вилки; термо-кружки, миску для салата среднего размера. От студентов осталась на кухне кое-какая посуда. Но даже если всё посчитать, то за раз можно было накормить первым блюдом одиннадцать человек. А нас теперь осталось двадцать.

Ужин прошёл даже оживлённо. Делились правильными рецептами походной ухи.

— Мы, между прочим, сейчас едим самую вкусную уху! — нахваливал своё блюдо Соболев-старший. Было отчего. Аромат и вкус оказались просто умопомрачительные. — Только посмотрите на цвет! Чистый янтарь! Такую уху ещё называют красной. Она получается из лосося, севрюги, нельмы либо осётра. А вот если бы мы сварили из окуня, судака или ерша, то получилась бы белая похлёбка.

Меня никогда не привлекала кулинария. Готовила только потому, что нужно кормить детей не только бутербродами или макаронами с сыром. Даже в походах не часто помогала на кухне. Не тянуло. В отличие от Лизы. Ту ещё мама учила борщ варить, пирожки духовые печь, блинчики тонкие жарить. И девушке это не надоедало. Она вообще росла домашним, спокойным ребёнком даже в период подросткового гормонального взрыва.

Ужинали поздно. И после не разошлись спать.

Хищники привлечённые нашими запахами, близко закружили вокруг лагеря. Зверьё явно не боялось людей. Только огонь сдерживал атаку на нас.

Пришлось в спешном порядке рубить ближайшие деревья и разводить дополнительные костры по периметру. Чтобы избежать ненужных жертв, дежурные не выходили за круг света.

Из темноты зловещим красным светом светились глаза волков или шакалов, кошачьи глаза мелькали среди деревьев зелёными и жёлтыми огнями. Рыки, мурлыканье, жуткий смех, рёв — звуки пугали всех без исключения.

Большой костёр в центре лагеря полыхал этой ночью особенно ярко.

Никто не спал этой ночью в палатке. Все предпочли оставаться возле огня.

— Нам нужно оградить периметр, — разговор о планах на будущее начался сразу, как развели костры. — Такой большой периметр мы не перекроем быстро в случае нападения.

Никита морщась, повернул руки ладонями вверх. Огонь выхватил из тени кровавые мозоли от топора. Он был не один с такими повреждениями. Ещё двое парней осторожно шевелили руками. Все они сегодня рубили деревья для погребального костра и нужд лагеря.

Раны на руках мужчин необходимо было обработать. Если они загонятся, всё может закончиться заражением крови.

Мне пришлось пересилить собственный страх и сходить в палатку. Мозоли часто появляются у новичков во время работы веслом без перчаток. Мозоли от топора ничем от них не отличаются. Для их обработки всё необходимое лежало в аптечке в одном из сложенных гермомешков. На обратном пути на кухне я взяла начатый бутыль с чистой водой.

Стоило мне подняться, как меня окликнул Никита. Саму меня в палатку не отпустили. Послали со мной одного из отдыхавших от дежурства охранников. Я не отказалась от сопровождения.

Вернувшись, я занялась делом, пока молча слушая, о чём говорят мужчины.

Женщины после сытного ужина выглядели лучше. В глазах уже не было пустоты.

Марго, Илона держались рядом со своими мужчинами. Но почему-то я не видела тёплой близости между ними.

Я думала, что в такой пугающей неординарной ситуации мужчины просто обязаны успокоить своих женщин. Но я не видела даже простых объятий между Панкратовым и его любовницей. Марго сидела, ссутулившись, зажав руки между колен.