Конь громко фыркнул, тряхнул головой, словно приходя в себя и медленно попятился, не сводя с меня кристаллов-глаз. И только когда он полностью исчез под водой, я сдвинулась с места. Не знаю, зачем кинулась к озеру, а не от него — мыслей, что конь пошёл топиться не было, и в очередной раз за этот сумасшедший день шокировано замерла. Там, под водой, среди сотен магических потоков был человек. Лунного света было слишком мало, чтобы рассмотреть в деталях, но очертания тела и длинных светлых волос хватило, чтобы понять и выдохнуть всего одно слово:

— Элементаль.

А потом нервно рассмеяться, сбрасывая накопившееся напряжение. Никакой это не конь озабоченный, а мужчина, среагировавший на плетение на моём белье.

Кассандр

Я заметил её не сразу, погрузившись в источник и полностью слившись с ним. Слишком тяжёлыми были последние столетия моего нового мира. Никто не мог предположить, что желание выгнать захватчиков обретёт такие последствия. И местная богиня не смогла предугадать, что получившая всю магию мира оборотница не захочет её возвращать, даже на смертном одре не признается, как вернуть магию в источники. Следующие эсы Иссил и вовсе никак не могли сообразить, что от них требуется. Так, по крайней мере, говорил Великий дух. Может, и врал, ведя свою игру. Но слишком уж она затянулась. И когда появилась последняя эса Иссил в умирающем мире, надежды уже не было. Тех крох магии, что оставались в мире, едва хватало, чтобы поддерживать жизнь. Этот мир умирал, а с ним и я, проклятый и запертый в клетку. Не удивительно, что, погрузившись в источник, приняв на мгновение истинный вид, сливаясь со стихией, я позабыл обо всём на свете. Радовался, как ребёнок, словно действительно вернулся в то время, когда только переместился сюда. Брошенный и изгнанный из родного мира, никому не нужный, с такими же решившимися на последний шаг элементалями. Всевышний был жесток. А здесь... Лисица была добра и хитра. Ей ничего не стоило разрешить проживание в своём мире. Она потребовала сущую малость: стать хранителями источников. Связать навсегда свою магию с природными потоками. Тогда мы не поняли, что это клетка.

Но сейчас я действительно радовался, что окунулся в свою стихию. Что закончились бесконечные странствования в надежде коснуться потока, продержаться ещё немного. А потом я увидел её и пожалел, что не умер.

Хрупкая, соблазнительная рахши, прикрытая крошечными лоскутками ткани, от которых невозможно было отвести взгляда, пришла в мой дом купаться в потоках магии. Они ластились к ней, касались нежной кожи, когда я не мог даже пошевелиться, заворожённый красотой. Сам не заметил, как вышел вслед за ней на берег. Едва дышал, смотря как она оголяется окончательно. Желание обладать ею одурманило разум, и я забыл, что... конь. Жалкое, бессловесное животное, способное только на быструю езду. Самая лучшая форма для побега и ужасная, если застрять в ней навсегда.

Попытка вернуться в источник, чтобы успокоиться, не увенчалась успехом. Я знал, что она рядом. Стихия прошептала, что она смотрит, надеется найти меня сквозь толщу воды. Бесполезно. Разве можно отличить одну воду от другой в озере? Я ждал, когда рахши уйдёт. Исчезнет, чтобы не бередить сердце и душу. Такая идеальная и недостижимая. Одна из тех, кого пленил мой сородич. Не зря рахши были любимицами Всевышнего, и он хотел их всех. Таких нельзя не любить. Её хочется оберегать и быть рядом всегда. Завладеть и не показывать никому.

Стихия заволновалась, услышав мои мысли. Лишь грустно улыбнулся в ответ. Она искушение, а я конь, недостойный даже того, чтобы быть рядом.