Хватаю из большого картонного ящика пакетик кукурузных зерен, не заморачиваясь с выбором вкусового наполнителя.

– Скоро выключится свет, – слышу приглушенный голос за спиной.

Судорожно дергаюсь и роняю пачку на пол.

– Черт, – сокрушаюсь едва слышным сиплым тоном. – Да… Сейчас… Успеем… Я быстро…

Хочу, чтобы он вышел. Потому что в этот миг немаленькое помещение кладовой ощущается крохотным замкнутым пространством. Тяжело сохранять невозмутимость. Я не знаю, что происходит… Просто понимаю, что рядом с Яром испытываю очень сильное, граничащее с паникой волнение.

– Через десять минут выключится свет, – вроде как абсолютно спокойно информирует он. Но большие расстановки между словами выдают напряжение. Я ведь его тоже хорошо знаю. –  Зачем нам попкорн?

Затем, чтобы занять чем-нибудь мозги и руки.

– Мой день еще не закончился, Яр. Чего ты раскомандовался? – за возмущениями пытаюсь скрыть ненормальное нервное возбуждение.

– Не раскомандовался. Рассуждаю разумно.

Да, он прав, надо признать. Не станем же мы тупо обжираться попкорном в темноте. Ради чего? Он катит только под фильм.

Заставляю себя кивнуть и отложить пачку обратно в коробку.

– Ладно. Досмотрим завтра, – произношу как можно спокойнее. Вспоминая, что завтра, а точнее после полуночи, мы будем жить по плану Ярика, добавляю: – Если захочешь, конечно. А пока… Сыграем в прятки, – на ходу придумываю последнее задание.

Стыдно признаться, попросту стремлюсь сбежать от него. Чтобы дать сердцу успокоиться. А там и время спать подойдет.

– Тогда прячься, святоша, – тихо подхватывает Градский. Взглядом меня окидывает с ног до головы. – Буду искать.

– Фонариком пользоваться нельзя, – объявляю, прежде чем погасить в кладовой свет и по памяти двинуться в недра темноты.

Оказавшись в спальне, толком не прячусь. Просто вжимаюсь в стену возле шкафа и, затаив дыхание, жду, пока погаснет последняя точка освещения – телевизор в «кинозале». Когда это случается, внутри меня происходит неясная вспышка адреналина. Огненная искра, разгоняя кровь, несется по венам.

Глупая и наивная я…

К нестерпимому волнению добавляется необъяснимый страх. Темнота лижет кожу, словно дикий зверь. Трясусь. Испариной покрываюсь. Никак не могу унять безумно колотящееся сердце. Оно, будто напротив, еще сильнее заходится. Ноги свинцом наливаются и подгибаются. Впиваясь ногтями в панель за спиной, едва удерживаюсь в вертикальном положении.

Мрак висит такой, ни за что меня не обнаружить. Только тишина работает против… Боюсь лишний раз дыхание перевести. Кажется, что эти звуки разлетаются по периметру эхом.

И зачем я придумала эту игру?

Нужно было сразу идти спать… Притвориться уставшей, больной…

– Твой день закончился, святоша, – кричит Градский с коридора. – Надеюсь, ты хорошо спряталась… – натянуто и хрипло смеется, гад. – Найду меньше чем за три минуты – сделаю с тобой все, что захочу, – это вкрадчивое предупреждение прилетает значительно ближе. – Мой день. Мои правила.

Неужели так трудно было дождаться утра?

А кто это начал? И главное, зачем? Признайся… – проносится в сознании ехидным шепотком.

Не знаю я! Ничего не знаю…

Понимаю, что Ярик, будто чувствуя, где именно я нахожусь, целенаправленно движется в спальню, и трясусь еще сильнее. В какой-то момент мне становится так страшно, завизжать охота.

И я визжу, когда Град совершенно неожиданно прихватывает ладонями мою талию и, отрывая от стены, впечатывает в свою грудь.

– Игра закончена? – частит шепотом в ухо. – Игра только начинается.