Кивнув, Беломир присел на лежанку и, осторожно откинувшись на стену, вопросительно посмотрел на старика. Раз сам предложил поговорить, так и начинай разговор. А там посмотрим, кто кого спрашивать будет. В любом случае информация ему была нужна как воздух.

– Ждан баял, что ты откель с северных земель пришел, так ли? – раздался первый вопрос.

– Так. Только не пришел. Перебросило меня. Как? Не спрашивай. Самому бы знать. Вон, волосы все на голове спалило, да от меча моего огрызок оплавленный остался. Этот гад говорил, у вас такая штука Перуновой осой называется. Вот она меня и перекинула, – ответил Беломир, решив держаться одной линии. В любом случае иного объяснения своего переноса в пространстве и времени у него не имелось.

– Видел я меч твой, – задумчиво кивнул старик. – Да и волосы твои приметить не трудно. А еще, старики бают, что слыхали вроде про такое, чтобы Перун осой своей нужного ему воя переносил. Бывало.

– Бывало? – моментально подобрался парень. – Выходит, я тут не один такой. А где это было? Когда?

– Не ведаю, – качнул старейшина бородой. – До нас токмо слух дошел. Да и давно это, сказывают, было. Тех воев почитай и нет уже.

– Понятно, – вздохнул Беломир, беря себя в руки. – Тогда скажи, где мы? То, что это степь, я уже давно понял. Но где именно в степи?

– Да как же я тебе растолкую? – растерялся старик. – Степь, она и есть степь. В ту сторону поедешь, к морю Хазарскому придешь. Туда – к горам путь, а уж туда – река великая будет.

– Итиль? – быстро уточнил парень, вовремя вспомнив старое название Волги.

– Она, – кивнул старик.

– Ладно, попробуем по-другому, – проворчал Беломир и, выдернув из ножен кинжал, присел на корточки. – Вот смотри. Вот море, вот так, от него горы идут, а вот тут, примерно вот так, река, – пояснял он, быстро вычерчивая кончиком клинка названные объекты. – Вот это все ваша степь. И где тут весь ваша стоит?

– Это что ж такое? – растерянно уточнил старик. – Откель чудо-то такое?

– А это, ежели на землю, как птица, сверху смотреть, то вот так все оно и будет, – принялся объяснять парень, сообразив, что упорол серьезный косяк. Что такое карта, эти непонятные граждане, похоже, и понятия не имели.

– Ага, сверху, значит, – оживился старик. – Вот это, выходит, Итиль, а это – море. Тогда весь наша вот тут и будет. Седмицу конным ходом, и горы эти самые и будут.

– А в горах сейчас кто обитает? – помолчав, на всякий случай уточнил парень.

– Есть там народ, – вздохнул старик, оглаживая бороду. – Адигами себя кличут. Татарва их еще серкешами зовет. А пред теми горами черкасы обитают. Их еще бродниками иной раз зовут. Тоже вои. Своим укладом живут, но того, кто в драке не силен, не принимают. Бают, что истый черкас завсегда готов с боярами да князьями за волю свою драться.

– Черкасы, бродники? – растерянно повторил Беломир, судорожно вспоминая все, что когда-то читал или слышал о таких названиях.

По всему выходило, что серкеши – это те, кого после стали называть черкесами. А черкасы или бродники – это будущие казаки. Такие названия мелькали в летописях времен Ивана Третьего. Во всяком случае, это было все, что парню удалось вспомнить.

– К бродникам подашься? – нарушил старик молчание.

– Не знаю пока, – качнул Беломир головой.

– А может, в веси останешься? – осторожно предложил старейшина.

– Сам сказал: вой я. Не ратай, – понимающе кивнув, вздохнул Беломир.

Ему и вправду был понятен ход мыслей старика. После налета хазар в деревне мужчин, способных отбить нападение, почти не осталось. Да и с оружием тут не очень. Точнее, вообще никак. Во всяком случае, парень ничего такого не замечал. А тут не самый бестолковый вояка с кучей всякого колющего и режущего железа, умеющий хоть как-то с этим самым оружием управляться.