Все еще стоявший на коленях старейшина повелительно взмахнул рукой, и жители деревни с явной неохотой отступили шагов на десять. Подбив старику ноги, Беломир усадил его на землю и, шагнув к лавке, принялся обуваться. Намотать портянки для опытного бойца дело пары секунд. Чуть притопнув сапогами, Беломир с облегчением вздохнул и тут же принялся натягивать на себя поддоспешник. Следом накинув кольчугу, он перетянул ее трофейным поясом и, подхватив саблю, сунул ее в ножны.

– Куда ты теперь? – тяжело поднявшись, осторожно поинтересовался старик.

– Подальше от подлецов неблагодарных, которые в спину бьют, – огрызнулся Беломир, усилием воли заставляя себя двигаться.

– Вижу, плохо тебе, вой. Останься. Передохни.

– Чтоб вы меня снова ограбили, но прежде зарезали, чтобы подобного не случилось? – презрительно усмехнулся парень.

– Не бывать тому. Слово даю, – гордо вскинувшись, твердо ответил старик.

– Нет. Вам поверить значит себя обмануть, – жестко отрезал парень, быстро проверяя трофеи в переметных сумах.

Местные и вправду вернули все, что взяли. До последнего ножа и до сломанной стрелы, где сохранился железный наконечник. Лошади явно были отдохнувшими и вычищенными. Значит, в той землянке Беломир провалялся не менее суток. Все это парень отмечал автоматически, борясь с дурнотой и регулярно накатывающим желанием лечь и не шевелиться. Сцепив зубы, он тяжело поднялся в седло и, покосившись на Ждана, одним плавным движением провернул в руках пику, направляя ее наконечником вниз.

– Не надо!! – раздался пронзительный детский крик, и перед Беломиром словно из-под земли возникла фигурка девочки. – Не убивай его, дяденька! – всхлипывая, попросила девочка, и парень, присмотревшись, сквозь туман признал одного из детей, которых спасал в перелеске.

– Повезло уроду, – прошипел Беломир, толкая каблуками коня.

Убить человека на глазах у его ребенка парень не мог. Даже война не настолько его изменила. Кречет вывел свой цуг на окраину веси и, припомнив, откуда они приехали, тряхнул поводом, поторапливая коня. Дурнота накатила с особой силой, а дальше словно кто-то выключил свет.

Тихий говор рядом сменился такими же тихими шагами. Сделав глубокий вдох, Беломир медленно выпустил воздух через нос и очень осторожно пошевелил головой. Все недавно случившееся разом всплыло в памяти, и парень первым делом пошевелил кистями рук, чтобы проверить, не связан ли он снова. Убедившись, что руки свободны, так же осторожно пошевелили ногами и, поняв, что никаких веревок и других пут не имеется, решительно открыл глаза, сразу направив взгляд туда, где слышал разговор.

Сидевшая на невысокой скамеечке уже знакомая парню девчушка, еле слышно что-то напевая, старательно пыталась прясть. Похоже, ребенок учился, постигая науку ведения домашнего хозяйства. Нитка у нее получалась неровная, но девчушка явно старалась. Пользуясь тем, что ребенок не замечает, что он очнулся, Беломир огляделся, стараясь не шевелить головой.

Он снова оказался в землянке, но при этом явно в обитаемой. Какие-то полочки на стене, стол под ними и выделанная шкура джейрана на стене у кровати. Да и лежанка, на которой он очнулся, сделана была явно не на скорую руку. Во всяком случае, пока он проверял конечности, она ни разу не скрипнула. Убедившись, что из разряда врага его вдруг перевели в разряд, скорее всего, нейтральный, Беломир приподнял голову и тихо, чтобы не напугать девочку, попросил:

– Верея, дай водицы испить.

– Ой, опамятовал, – обрадованно ахнула девочка и, бросив свое рукоделие, вскочила.