Подхватив сброшенную веревку, Беломир поднес ее к свету и, осмотрев, бросил, презрительно скривившись. Местные сплели ее из какой-то травы, просто высушив длинные стебли. Быстро осмотревшись, парень подобрался к ближайшему продуху и, ухватившись за плетень, подтянулся, пытаясь выглянуть наружу. Но судя по открывшемуся пейзажу, землянка находилась на самом краю веси, так что ничего, кроме уже привычной степи, он не увидел.

Зато приметил кое-что другое. Прут, на котором он висел, больше походил на нетолстую жердь. А жердь в его положении – это уже оружие. Зависнув на одной руке, Беломир второй выдернул ее из плетня и, спрыгнув на пол, зло усмехнулся. Вот теперь любому вошедшему не поздоровится. И пусть эта палка длиной всего метра полтора и изогнута, словно бык поссал, главное, что она неплохо высушена и при этом еще не пересохла. То есть после крепкого удара не сломается.

Тихое шебуршание у двери заставило парня подобраться и скользнуть в угол справа от входа. От резких движений голова разболелась еще сильнее, но Беломир усилием воли отрешился от всех чувств, вогнав себя в состояние, чем-то напоминающее боевой транс. Этому он научился еще в армии, у разведчиков, стоявших рядом с их расположением. Парни регулярно устраивали тренировки по рукопашному бою, чем Беломир и пользовался.

Именно они и научили его входить в это состояние, чтобы не изводить себя разными мыслями и держать свой организм под жестким контролем. Вот и сейчас он стоял в самом углу, готовый зубами глотки грызть, лишь бы вырваться из этой западни. Плетеная дверь, обшитая какой-то шкурой, отворилась, и в световом пятне на полу землянки пленник отчетливо увидел силуэт человека, начавшего спускаться в этот зиндан.

После яркого солнечного света вошедший еще явно не проморгался, чем Беломир и не преминул воспользоваться. Резкий удар, и неизвестный беззвучно повалился на пол. Бросив жердь, Беломир быстро обыскал мужика и разжившись паршивеньким ножом, снова подхватил свое оружие. Воспользоваться этим телом, как заложником, он не рискнул. Слишком много сил понадобится, чтобы вытащить его наружу. Бил-то парень от всей своей широкой души.

Выскользнув из землянки, Беломир присел на корточки у самого входа, старательно смаргивая набежавшие от яркого света слезы. Сейчас ему потребуются все его знания и умения. Из этой деревни нужно было уходить любым способом. Даже если придется кого-то прирезать. А еще неплохо было бы вернуть себе свое имущество. Не для того попаданец головой рисковал, выходя в одиночку против нескольких опытных воинов в степи.

Убедившись, что зрение полностью восстановилось, Беломир медленно двинулся к центру деревни. Первым делом надо найти воду. Дальше – того, кто знает, где его добро, и последним пунктом программы было добраться до коней. Месть может пока и подождать. Как не хотелось ему подержать Ждана за нежные места, причем желательно с летальным исходом, свобода все-таки важнее.

Прячась за всякими кустами и кое-как сваленным скарбом, парень добрался до точки, которую условно обозначил для себя как центр деревни.

Присев за перевернутой телегой, он осторожно выглянул из-за нее и едва сдержался, чтобы не испустить радостный вопль. На краю широкой утоптанной площадки на длинной лавке восседали три старика, перед которыми стоял Ждан, всем своим видом выражая почтение и покорность. Судя по композиции, это были старшины, или старейшины деревни. Хрен знает, как оно тут будет правильно.

А значит, за их жизнь местные вернут все, что посмели отобрать.