– Это ничего не значит, – наконец вымолвил Александр Шапошников. – Будем искать дальше. Собрать из печи все, до самой мелкой жемчужинки, до малейшей щепки! И дать подробное описание каждой вещи. Будем искать дальше. – Удручающее настроение, давя на плечи, силилось раздавить, уничтожить. Следовало не поддаваться тягостному чувству, противостоять ему, дать должный отпор. Кашлянув в кулак, добавил: – Этого просто не может быть! Спалили какую-то мазню, чтобы пустить следствие по ложному пути… Будем искать дальше!

Лица присутствующих заметно просветлели.

– Елена Ивановна, может, пришло время признаться? – вновь обратился Шапошников к Шиллинг. – Где сейчас находятся Чайкин и ваша дочь?

– Еще утром по железной дороге уехали в Саров. А оттуда едут в Москву, – всхлипнула Шиллинг.

– Вы уверены? – с сомнением спросил Шапошников.

– Так при мне же они уезжали. Сели в пролетку да на вокзал покатили. И билеты у них на руках были, – уверенно взглянула на судебного следователя Елена Шиллинг.

– А что за пролетка была? Какого цвета? – нетерпеливо спросил судебный следователь. – Может, номер ее запомнили?

– Кто ж их поймет. Они все одинаковые. Да и на номер я не смотрела.

– Кучер кто?

– А разве их разберешь? Натянут свои малахаи по самые глаза, и будто все на одно лицо! Только разбойными глазищами сверкают!

Откровенничать хозяйка квартиры не желала.

– Увести ее в острог! Пусть посидит там на стылых камнях, подумает, – распорядился судебный следователь. – Может, еще чего вспомнит.

Городовые вывели Елену Шиллинг из комнаты и посадили в полицейский экипаж.

– Что-то не верю я в ее признание… Сначала молчала, а тут вдруг соловьем запела, – засомневался судебный следователь. – Это внешне она такая плаксивая, а в действительности – кремень баба! Вон как на нас зло поглядывала! Во сколько сегодня поезд на Саров уезжает? – повернулся Шапошников к помощнику пристава Прохору Плетневу. – Может, успеем их где-то перехватить?

– У меня расписание есть железной дороги, – вытащил тот из внутреннего кармана вчетверо сложенный листок. – Сейчас глянем… Так нет сегодня поезда на Саров, – посмотрел Плетнев на Шапошникова. – Только завтра поезд поедет.

– Соврала, значит, – усмехнулся судебный следователь. – Я и не сомневался. Вряд ли они втроем пошли пешком, да еще с багажом. А багаж у них должен быть! Наверняка уезжали на каком-то экипаже. Давай, разыщи мне кучера, который мог их подвозить, да побыстрее, пока мы здесь обыск заканчиваем.

– За углом дома площадка есть, где обычно пролетки из этого квартала дожидаются пассажиров. Может, там поискать?

– Вот давай и ступай туда! – поторопил Александр Шапошников.

Помощник пристава вернулся через полчаса с тощим рыжебородым извозчиком.

– Александр Степанович, это тот самый кучер, что отвозил их. Чайкина с Кучеровой верно описал, да и девочку тоже вспомнил.

– Очень хорошо, – подступил Шапошников. – Расскажите мне, братец, куда вы отвезли эту троицу и когда это было?

– Вчера это было, я их в Адмиралтейскую слободу отвез, прямо к пристани «Надежда», – уверенно отвечал кучер.

– А много при них вещичек было?

– Две большие корзины. Места у меня в пролетке немного, так они их под ногами держали.

– Понятно. И куда же они направлялись?

– А тут вот какое дело вышло… Сначала сказали, что им на пароход «Миссисипи» нужно. До его оправки где-то полчаса оставалось. А уже потом, когда я обратно выезжал, смотрю, а они к «Ниагаре» вдруг побежали. Пароход вот-вот отойти должен был.

– И успели? – полюбопытствовал Александр Степанович