– Заходи, – донеслось. – Что уж там… Поговорим.

Вот как бывает! Порой не ожидаешь от жизни ничего необычного, несмотря на смутное предвкушение, и не ведаешь, что вот-вот случится нечто особенное. А когда вдруг открываются тайны, от которых голова кружится, то и представить не можешь, как жилось без них.

Я покинула дом знахарки только под самый вечер сама не своя. Велеслава проводила меня до калитки и напутствие дала:

– Ступай к себе, Марешка, не серди отца. Все образуется само собой.

Я не видела в ночной тьме ее лица, а только длинные белые волосы. Нащупала сухую руку, которую старуха прятала под фартуком, и с благодарностью ее сжала.

– Милая, добрая Велеслава! Спасибо! Теперь не так сильно тревожиться стану, как прежде. Да и за кузнеца идти уже не так страшно.

– Вот и хорошо, – ответила знахарка, пожимая мою холодную ладонь. – Замерзла что ли? – удивилась она. – Ночь такая теплая, хоть и после дождя, а ты как ледышка. Беги уж скорее, не задерживайся нигде.

– Иду, – послушно вздохнула я, откидывая тяжелую косу назад. – Может, зайду завтра после обеда, как батюшка уснет. А ты отдыхай, а то я тебя своими расспросами замучила.

– Пустое, – рассмеялась старуха. – Не бери в голову. За тебя только переживаю, как воспримешь мои слова. Вдруг обидела ненароком. Сердце у тебя чуткое, как и душенька. А еще ты мне как дочка или внучка, и я твоему появлению всегда рада. Гляди-ка, наступит срок, тебе свои знания передам. В этой деревне одна ты к этому способна.

– Ой ли, – сказала я с сомнением. – Кто ж ко мне лечиться-то пойдет или за советом, ежели шарахаются от меня? Сама знаешь, что не любят меня здесь.

– Поглядим, как срок придет, – упрямо твердила знахарка. – Выйдешь за Владара – он тебя беречь станет и никому не позволит о тебе дурное говорить. Вот посмотришь. А там и годы пройдут, поумнеешь, поймешь, что к чему.

Щеки мои так и вспыхнули румянцем. Хорошо еще, что старуха меня не видит.

– А такого ли ума мне надобно? – неуверенно произнесла я. – Да и думки про меня с кузнецом вовсе не радуют.

– Ничего, ничего, – Велеслава похлопала меня по плечу. – Беги уж, милая, завтра еще поговорим. Вон темень какая на дворе! Только смотри мне – не вздумай куда еще заходить. Нечего по околице шастать в одиночку!

Простившись со старухой, я поспешила мимо соседского частокола по тропинке. Было зябко по-прежнему, несмотря на то, что ночь и в самом деле стояла теплая. Я распустила косу, чтобы закутаться в волосы, а сама прибавила шаг, поглядывая по сторонам. Почти во всех домах горел свет в окнах, что позволяло видеть перед собой очертания дороги.

Мне хотелось скорее добраться домой, чтобы спокойно обдумать то, что узнала от знахарки. Еще и от отца попадет! Снова ворчать и попрекать станет. Но тут уж ничего не поделать. Зато если поселюсь у Владара, следить уже он за мной будет. Впрочем, еще неизвестно, чем мне житье это обернется.

Аж передернуло всю, как о скорой осени вспомнила. Кузнец-то не из терпеливых будет, вон как глядит. Невтерпеж ему жену в дом привести. Ох, тут и не знаешь где лучше. Что в доме родном плохо, что в чужом. Видать, здесь нигде мне места нет. А как бы хотелось поселиться отдельно, прямо как Велеслава. Никто ей не указ! Что хочет, то и делает. Замужем она мало была. Кажется, где-то я слышала, что муж ее помер через года два, как поженились они, а больше она замуж не выходила. Детей не завели, одни коты в доме.

Был еще филин одноглазый, а потом пропал, пока Велеслава другого не приручила. Вот того филина я помню. Еще когда была маленькой, приходила к ней с мамой, а он на жерди сидел, да головой вертел в разные стороны. Как завидит нас, так и заухает. Велеслава с матушкой так и переглядывались, когда филин тот с жерди слетал и ко мне на плечо садился, будто не боялся вовсе. А вот мне боязно было – все-таки птица дикая. Когти и клюв у него черные, острые. Если рассердится и вцепится в тело – беды не миновать. А все же вреда мне никакого не делал.