– Тебе нужно будет выкопать кое-что у меня на даче. И кое-кому передать, – сказала Дарёна. – Так, мелочи. Фигня!

– Помочь свершиться правосудию судьбы, – почти одновременно с ней сказал громовым голосом Вольга. И глаза его сверкнули золотом.

Мира вздрогнула и умоляюще уставилась на Дарёну. Та лишь слабо улыбнулась и украдкой показала большой палец.

***

Полина сидела на полу под открытым окном, не заботясь о том, как сильно задралось ее платье. Ей было все равно. Лишь одна эмоция владела ею в эту ночь. Страх.

Она боялась. Очень боялась. До вылетающего из полураскрытых губ крика. До царапин на руках от собственных ногтей. До искусанных в кровь губ.

Страх окутал ее невидимыми путами. Давил к земле железной ладонью. Бил разрядами электричества по хребту.

Страх был таким огромным, что сила в ней из-за него начинала просыпаться и бурлить, и от этого ломило кости, и кровь стала горячей, и ужасно болела голова. Сила, гонимая страхом, лилась потоком, и Полина с трудом контролировала ее. Если бы об этом узнал Карл, Полине было бы несдобровать. И не избежать наказания – за неумение держать себя в равновесии.

Однако Карла не было дома. После унизительной аудиенции с великим князем он отправил свою ученицу домой, а сам ушел через портал по неведомым делам. Злой, с задетой гордостью, но внешне спокойный и, как всегда, уверенный в себе.

Из открытого окна дуло, и холод пробирался по голым ногам Полины к бедрам, но она даже и не думала встать и закрыть створки или пересесть на кровать.

Все ее мысли были в нем – в Ярославе.

Полина боялась, что Ярослав, с которым сама судьба подарила ей встречу, разлюбит ее.

После того как Полина и Карл покинули кафе, с ним что-то случилось. Что-то произошло, надломилось и грозилось рухнуть в пыльную бездну. И в какой-то миг, еще на аудиенции с великим князем, Полина почувствовала, что стремительно теряет связь с Яром, которая стала такой прочной после встречи в университете. Она держала каменное лицо все то время, пока Август объяснял Карлу, что произошло недоразумение. Что было ошибочно посчитано, будто не Полина использовала силу артефакта против того придурка из Ордена, который пристал к ним в кафе, а что сам Карл использовал силу. И что Орден приносит официальные извинения.

Ротенбергер извинения принял, но оставался холодным и мрачным. И, кажется, даже сам Август, считавшийся сильнейшим магом региона, почувствовал себя не в своей тарелке. Как-никак, Карл был Гончим самой Черной Королевы.

– Они тупые, – презрительно скривилась Полина, когда вместе с учителем покинула резиденцию великого князя, отказавшись от позднего ужина в знак компенсации, как сказал Август.

– Не тупые, – покачал головой Карл, шагая вперед и рассекая ночную прохладную тьму.

– Тогда как это называется?!

– Унижение, – коротко, рублено сорвалось с губ Карла – сначала на родном языке, затем на русском. – Отправляйся домой.

– А ты?

– Буду утром.

И он исчез, воспользовавшись порталом.

Когда Полина оказалась дома, она не выдержала. Забежала в свою комнату и рухнула на пол, раздираемая страхом, тоской и жутким чувством всепоглощающего одиночества.

Связь между ней и Ярославом истончилась настолько, что готова была совсем порваться, и Полина, чувствовавшая это, кричала, сидя на полу. А когда туда вбежал перепуганный Степан, швырнула в него заклинанием, сама того не осознавая, и едва не оставила на его руке ожог. Парня спасла лишь собственная реакция – недаром Карл занимался с ним и восточными единоборствами.

Полина попыталась успокоиться и понять, что происходит с Ярославом. Она «вселилась» в его тело, чтобы почувствовать то же, что и он сам. И у нее отчасти это получилось. Перед закрытыми глазами мелькнула странная картина – будто ее любимый целует кого-то; а в ее руках появилось ощущение, что она гладит чьи-то волосы.