Она щурит глаза, и в моей крови снова подскакивает уровень стресса.

Нет, тут невозможно успокоиться.

Она смотрит сразу в душу. И без капельки теплоты.

— Да, она моя девушка, — произносит Макс с нажимом, он притягивает меня к себе крепче и целует в макушку.

Я теперь и в его голосе улавливаю новые интонации. Мне повсюду слышится подтекст. Как будто Макс почувствовал то же самое, что и я, во взгляде мамы и быстро выставил защиту. Надавил голосом, показав, что я тут неслучайно, и обнял крепко-крепко.

— И давно вы встречаетесь? — спрашивает Светлана Сергеевна.

Она переводит взгляд на Максима и заметно оттаивает. Смотреть на него с холодом она явно не умеет.

— Достаточно, — Макс усмехается и наконец отпускает меня, чтобы приобнять маму. — Этот подонок снова накрутил тебя? Что он сказал?

Он опускается перед Светланой Сергеевной, беря ее ладони в свои.

— Пообещал прислать людей по мою душу? Он снова вернулся из Польши?

— Мы потом поговорим, — прерывает его мать и коротко указывает в мою сторону.

Макс останавливается, а потом оглядывается ко мне.

— Арина обо всем знает, — произносит он. — Я рассказал ей о своем прошлом.

Темный взгляд его мамы снова обжигает меня. Теперь в нем подозрительность. Я даже чувствую себя так, словно виновата в страшном грехе.

— Он сказал, что спустит своих собак, — вмешивается Вадим, он растирает подбородок крупной ладонью и кривится. — Он любит так выражаться.

— Но это же всего лишь слова? — тихим голосом отзывается Лера, она с надеждой смотрит на супруга, чтобы он побыстрее успокоил всех в комнате. — Он потерял свое влияние в России, он больше не опасен…

— Ой, Лера, не тебе говорить об опасности! — неожиданно взрывается Светлана Сергеевна. — У тебя есть сильные стороны, но в опасности ты ничего не смыслишь. Ты наивна, как ребенок. Тебя легче простого обвести вокруг пальца.

— Мама, — где-то в середине ее фразы бросает Вадим, но Светлана Сергеевна не останавливается.

— Да, все так, — кивает Лера, она сжимает спинку стула и ведет плечами. — Вам это удавалось дважды. Вы дважды обводили меня вокруг пальца, действуя грязными методами. Простите, что была так наивна и не ждала удара от матери своего мужа.

Лера разворачивается и покидает комнату.

— Это когда-нибудь кончится? — на злом выдохе произносит Вадим. — Ты пыталась развести нас. Может, уже хватит?

— Боже, все такие нежные, — огрызается мать. — Я говорю об опасности, от которой вы все отмахиваетесь! Вот что главное сейчас.

— Я усилю охрану. Все будет в порядке, — отрезает Вадим и уходит за женой.

Мы остаемся в гостиной втроем. Я чувствую себя ужасно неловко. Тишина давит каменной плитой. А всплеск недавних эмоций отдается эхом.

— Ты зря так с Лерой, — Макс первым разрушает молчание, и ему удается звучать на удивление мягко, он как будто лучше родного сына знает, как надо разговаривать со Светланой Сергеевной. — Она тоже переживает.

— Да, я знаю, — она отмахивается, но без огонька. — Я боюсь. Боюсь, Макс, понимаешь?!

Она тянется к нему. Максим закрывает ее в объятиях, а потом уводит в другую комнату. Я тоже ухожу. Я решаю собрать нам с Максом завтрак, пока он успокаивает мать. Тем более это отлично помогает не разгонять мысли. Я услышала столько всего, еще глубже погрузилась в перевернутую жизнь его семьи, что мне не переварить это сразу.

— Кофе, тосты и омлет, — говорю, когда Макс приходит на кухню. — Как тебе набор?

— Отлично. — Он кивает с благодарной улыбкой.

И не дает мне сдвинуться с места. Обнимает сзади и вжимается всем телом, словно пьет мое тепло. Мне даже чудится, что ему становится легче от моего присутствия. Я не тороплю его и тоже обхватываю за предплечья.