— Нет, другой голос. Женщина… Она сказала, что твой отец хочет тебя убить.

Я смотрю Максу в глаза сквозь поволоку эмоций, но на него мои слова не производят никакого эффекта. Он лишь усмехается, а потом крепче притягивает меня к себе. С его губ слетает: “Глупышка”.

— Это нормально, — добавляет он, чувствуя, что я вот-вот начну противиться и требовать, чтобы он сказал хоть что-то. — В нашей семье так заведено.

— Что? Что ты несешь, Макс?!

— В каждой семье свои приколы. Мой отец меня не переносит, ничего нового.

— Но… но…

— Ну хватит. — Он целует меня в губы, а потом отклоняется в сторону и подхватывает свою одежду. — А та женщина, которую ты слышала. Она тоже плакала?

— Да, она всхлипывала на каждом слове.

Макс тяжело выдыхает. Он трет длинными пальцами переносицу, взлохмачивает прическу и снова берет меня за руку.

— Значит, это мама.

— Мама? Твоя?

— Не биологическая, но я считаю ее своей матерью. Она родила Вадима и приняла меня. Она нашла меня еще в детдоме и помогала, как могла.

— Боже, Макс! — Я всплескиваю руками. — В твоей жизни было хоть что-то нормальное? Как у всех?

Он задумывается, словно действительно пытается припомнить такой момент.

— Ты. — Он находит время, чтобы подмигнуть мне. — Пойдем вниз. Чувствую, там тоже надо останавливать водопад слез. А мой старший брат в этом не силен.

Макс тянет меня к двери. Я же не могу так быстро перестроиться. Да и его беззаботность удивляет. Он то ли оброс настоящей броней вместо кожи, то ли умеет отлично держаться.

— Ну и что тут? — бросает он, повышая голос, когда остается всего одна ступенька. — Уже заказали панихиду?

Мы входим в гостиную с панорамными окнами. Но солнечный день совершенно не соответствует атмосфере, которая поселилась в комнате. Тут как будто только-только прогремела гроза. Вадим стоит у кресла с хмурым лицом и со стаканом воды в ладони. Лера тоже тут. А в кресле сидит незнакомая мне женщина. На ней синяя шелковая блузка и черные брюки, много золотых украшений и отпечаток больших возможностей. Она очень статная и ухоженная, и ее внимательный взгляд тут же упирается в мою фигуру.

— Макс. — Лера качает головой на его шпильку.

— Мам, — Максим смягчает тон и делает шаг к женщине в кресле. — Ты опять плачешь из-за меня?

— Нет. — Женщина встряхивает головой и проводит ладонями по лицу.

— А я тебя со своей девушкой хотел познакомить. Она сейчас посмотрит, что я довожу женщин до слез, и сбежит. Тогда и мне платки понадобятся.

Он сжимает мои пальцы крепче. Я чувствую его напор и подхожу ближе. Смущенно улыбаюсь, чувствуя сканирующее внимание в свою сторону. У мамы Максима тяжелый взгляд. И она, если честно, не производит впечатления милой женщины. Скорее властной и требовательной. Мне даже не верится, что недавно я слышала именно ее голос — испуганный и хриплый от эмоций.

— Это Арина. — Максим проводит ладонью по моей спине. — А это Светлана Сергеевна.

Я точно не ждала, что вот так сразу познакомлюсь с мамой Максима. Я приказываю себе перестать нервничать. Это всего лишь первое впечатление. Подумаешь, что мне померещилось в ее глазах. Я первый раз вижу эту женщину, и она только что переживала за судьбу Максима. Ничего удивительного, что она не улыбается мне обворожительной улыбкой. И вообще, вполне вероятно, что она повидала столько девушек рядом с Максом, что больше не в силах изображать приветливость. Он сам говорил мне, что ему нужно улучшить свою репутацию с помощью нормальной спутницы. Из-за этого он и уговорил меня приехать к его брату.

— Арина, — Светлана Сергеевна медленно повторяет мое имя.