— Не знаю. — Я пожимаю плечами. — Что-то чисто женское, видимо.

Я встряхиваю головой.

— И я не плачу, я только…

Он не дает мне договорить, закрывает мой рот своими губами и стирает все недавние эмоции новым потоком. Сладким и пульсирующим.

Я поддаюсь ему. Я больше не в силах противиться и пробовать хоть как-то притормозить. Мне хорошо с ним, к чему притворяться. Тем более сейчас, когда он все больше открывается мне. Он делает над собой усилие, я это вижу. Он не привык рассказывать о себе и поэтому то открывает “калитку”, то захлопывает ее, отыгрывая назад. То позволяет трогать свои шрамы, то говорит “ну все, хватит”.

А у меня без того кружится голова. От того, что я узнаю его. И от того, как невыносимо чудесно он целуется. Все это смешивается в дикий коктейль, который впрыскивается сразу в кровь. Я как будто пьяна им. И чем дальше, тем хуже. Мне уже не хочется оглядываться назад, ловить себя и быть осторожной.

Полюса вдруг поменяли положение.

Теперь, наоборот, кажется странным останавливаться.

— Макс, — произношу куда-то ему в висок, угадывая, как его ладони заходят дальше.

Я ощущаю его тело.

Я скована под его жарким грузом, но выбираться нет никакого желания. В его руках слишком хорошо. И он ласков. Нежен. Он не дает мне опомниться и снова целует в губы, а ладонями ловит мой подбородок. Обводит длинными пальцами, спускается к шее и осторожно, но уверенно обхватывает. Фиксирует на месте, чтобы мне некуда было деться. Остается только принимать его ласку, в которой уже вспыхивают искры мужского голода.

— Не уходи, — говорит Максим, чуть отдаляясь и обжигая меня темным густым взглядом. — Ты нужна мне.

— Я? — я пытаюсь то ли флиртовать, то ли получить хоть секундную передышку. — Или мои губы?

— Вся ты. Я хочу тебя.

Он прямолинеен.

И он продолжает смотреть в глаза.

Я инстинктивно закусываю нижнюю губу, а получает так, будто дразню его. Макса срывает мне навстречу, да с такой силой, что я совершенно теряю голову. Что-то внутри откликается на его безумный напор и просто-напросто сдает всю оборону. Я не успеваю ничего толком осознать, как остаюсь без рубашки. Максим стаскивает ее через голову и тут же согревает меня собственным теплом.

Нет.

Жаром.

Он горячий, как раскаленный на солнце водопад.

Я чувствую его кожей к коже и сама целую в шею. Потом в плечо, в уголок, где хранится воспоминание об огнестрельном ранении. А потом меня несет и я прикусываю его плоть чуть выше, за что приходится расплатиться. Макс сгребает меня в охапку и показывает, что игры закончились.

— Черт, — выдыхает он с рычащим звуком. — Пусть, не бери…

Мой сотовый переливается веселой мелодией на тумбочке.

— Я поставила режим “не беспокоить”, — говорю, когда в голове все же проясняется.

— Отличная идея, вот пусть и не беспокоят.

— Нет, Макс…

— Завтра ответишь.

— Дозвониться могут только родные.

Я накрываю губы Максима ладонью, гляжу ему в глаза и просто жду, когда он сам отступит.

— Спасибо, — бросаю, когда он откидывается на другую сторону кровати и не глядя сгребает мой сотовый с тумбочки, после чего подает его мне.

Наступает моя очередь чертыхаться.

Мне звонит Ксюша! Я забыла исключить ее номер из папки “избранные”. Я уже хочу отбросить телефон подальше, но меня смущает один момент. Ксюша упорно названивает, хотя обычно она ждет два-три гудка и скидывает. Не похоже на нее, словно действительно что-то стряслось.

Ответить?

Максим рядом…

Хотя что с того?

Я же не должна прятать от него Ксюшу. Это попахивает подростковым идиотизмом.

— Да, — говорю в трубку и подхватываю край одеяла, чтобы прикрыться.