— Да что ты несешь?!

— Что я несу? Я не слепой, Арина. — Он ведет плечами. — Я уже говорил тебе, что не спал с твоей подругой, но тебе плевать на мои слова.

В нем прорывается злоба. И он не находит другого пути выместить ее, кроме как скомкать рубашку и швырнуть ее в дальний угол. Максим проходит к тумбочке, не поднимая на меня глаз, и берет свой сотовый. Что-то проверяет на экране, но я замечаю его слепой взгляд. Он слишком заведен, чтобы хоть что-то видеть перед собой.

— Я так понимаю, что ты выставляешь меня. — Я киваю, стараясь заставить себя двигаться сквозь шок. — Хорошо, Макс. Хорошо.

Я тоже нахожу свою одежду и начинаю судорожно одеваться. Мне не по себе, я отворачиваюсь от Максима и чувствую, как на глаза выступают слезы.

Что это вообще?

Что с моими эмоциями?!

Меня буквально выкручивает узлами из-за его голоса. В нем столько то ли презрения, то ли разочарования, то ли еще чего-то… Я сейчас не в том состоянии, чтобы понимать, но он делает стену между нами только выше. И он игнорирует мой вопрос. Как будто специально заводит разговор в эмоциональный тупик, чтобы избежать новых вопросов.

— Я не выставляю тебя, — с холодом бросает Макс. — Я рассказал тебе о себе, показал, как живу, ответил на вопросы, на которые смог… Ты правда называешь это “выставляешь”? Нет, ты сама уходишь.

Я поворачиваюсь к нему.

— Хватит, Макс! Хватит…

— Ты что, плачешь?

— Нет. — Я качаю головой как заведенная. — Я просто… просто… Не надо, Макс! Не трогай меня!

Он пытается поймать меня, чтобы заглянуть в лицо. А меня замыкает, мне хочется оказаться где угодно, но не рядом с ним.

Не хочу видеть его.

Не хочу продолжать этот дурацкий разговор.

И не хочу так остро реагировать на него!

Когда это случилось?

Запало так глубоко в душу, что я веду себя как истеричка.

— Я уеду. Я сейчас соберусь и уеду, — выпаливаю ему в лицо, потому что он все-таки добивается своего и разворачивает меня к себе.

— Что она сказала тебе?

— Ах, теперь тебе интересно. — Я вырываюсь, но Макс держит слишком крепко. — Я видела ее фотографии из твоей квартиры, Макс. Она присылала мне…

Я не договариваю, всхлипывая.

Чувствую себя последней дурой!

Разнервничалась, раскричалась, еще и сказала лишнего!

Я не хочу выяснять отношения, я это совершенно не умею — я в такие минуты лишь довожу себя до бешеного сердцебиения.

Но Максим непреклонен. Он не отпускает меня и заглядывает в мои глаза так глубоко, как я не хочу пускать его. Но барьеров не остается. Я в каком-то смысле беззащитна перед ним.

— Почему ты не сказала о фотках? — спрашивает он на хриплом выдохе. — Хотела проверить меня?

Я теряю нить разговора из-за эмоций. По его тону чувствую, что он сам едва держится. Мои слезы отрезвили его и заставили сбавить тон, но в его бездонных глазах плещется холод.

— Ты могла спросить меня, откуда у нее эти фотки. Просто спросить, Ариш. Я бы ответил.

— Хорошо. — Я встряхиваю головой, чтобы прийти в себя. — Я спрашиваю сейчас.

Он усмехается.

А потом разжимает ладони. Максим отходит от меня на шаг, и я вдруг остро чувствую пустоту. Словно вместе с его руками уходит что-то важное. Меня пробирает насквозь, как бывает при порывистом ветре, а рефлексы сходят с ума. Меня почти что бросает к нему. Так хочется снова оказаться в его сильных объятиях, хотя минуту назад я вырывалась из них. Я сдерживаюсь из последних сил и жду, что он скажет. Он же сам сказал, что ответит.

— Ты меня вообще не видишь, да? — выхолощенным голосом произносит Максим. — Я тут танцую, как обезьянка, шрамы показываю... А у тебя перед глазами фотки левой телки из моей квартиры. Зачем тогда все это? Зачем в душу лезешь?