– Ну я. А что? – пробасила девушка.

– Ты. А ну вставай, выходи! – в дверь заколотили сильнее.

– Если я встану, ты ляжешь, – продолжила нейтралка конфронтацию.

Пришлось прикрыть рот ладошкой, чтобы не расхохотаться в голос. Виной тому натянутые до предела нервы, нелепость сложившейся ситуации и постная физиономия напарницы по шпионским играм напротив.

– Пойдем уже, Шуго. Заколебал, – подключился Ойя, и в его авторитете я нисколько не сомневалась.

– Но…

– Пойдем.

– Даже ссать перехотелось, – в сердцах выпалил парень, приложился по двери еще разок, и дверь в туалет за обоими файерами захлопнулась.

Передышка для нас была непозволительной роскошью. Следовало незамедлительно отправиться по горячим следам Ойи и нового друга Карамелиты, чтобы выяснить номер искомой комнаты. Девушка поняла меня без слов и мы, осторожно выглянув за дверь уборной и убедившись, что коридор опустел, на цыпочках засеменили в сторону голосов.

Слежка длилась на протяжении пары коридоров, а после стихийники скрылись за дверью под номером сто восемьдесят четыре.

Что ж, часть плана выполнена. Нужно лишь найти способ остаться с Ойей наедине и мягко подтолкнуть его к примирению. Не хотелось мне снова полагаться на безрассудство Карамелиты.

Однако мне и придумывать ничего не пришлось. Спустя пару минут тот самый Шуго, угрожавший моей соседке в туалете, вышел из комнаты сам.

– Заскучаешь тут в одиночестве своем гордом – приходи, – бросил он вглубь комнаты напоследок. Хмыкнул себе под нос, громко цокнул языком и походкой самозваного альфа-самца отправился прочь. Получать что-то, что ему обязаны были дать, судя по недавнему разговору двух файеров.

Удачи ему. И мне удачи, потому что я пошла. Кивнула напарнице, собрала всю свою волю в кулак и пошла. Стучать не стала. Вошла сразу, дабы не спугнуть потенциального кандидата на примирение.

В комнате было темно. Почему? Ойя уже собрался спать? Хотя, учитывая, что ему придется пережить совсем скоро, можно было не удивляться. Он ответственный сын своей стихии и хорошенько отдохнет перед процедурой во избежание несчастных случаев.

Прикрыв дверь, задержалась на пороге. Возможно ли, что сейчас я поступаю излишне эгоистично и думаю в первую очередь не о спокойствии друга, а о своем собственном? От одной только мысли, что Ойя может испытывать ко мне неприязнь и отторжение ставится не по себе. Становится очень странно жить, будто бы из самой сердцевины моей души вырвали внушительный кусок, оставив там дыру зияющую. И дыру эту нечем заполнить. Совсем.

С другой стороны, есть ли смысл его изводить, раз уж дружба ему теперь не нужна? Если ему не нужна дружба, то не нужна и я… потому что вряд ли я когда-нибудь смогу дать ему то, чего он от меня хочет.

У вас когда-нибудь было чувство, что вы находитесь в тупике? Что вперед шагнуть невыносимо трудно, а назад… уже невозможно? Сейчас я испытывала что-то подобное.

Я любила Ойю. По-своему. Мне было бы очень жаль расставаться с ним и мне…

Всхлипнула.

Я не хотела плакать. Не здесь, не сейчас. Что за ерунда? Но слезы текли. И сопли текли, приходилось их втягивать носом. В окружавшей меня тишине я выглядела очень глупо. Сейчас.

Прищурилась от света, ударившего в лицо. Лампа на тумбочке у ближайшей ко мне кровати загорелась.

– Дельфина? Ты что тут делаешь? – удивленный возглас Ойи, и вот меня прорвало окончательно.

Ни слова произнести не смогла. Опять импровизировать собиралась, но зря. Куда уж там импровизировать, когда в голове полная ахинея творится, а всхлипы не позволяют произнести хоть что-нибудь членораздельное?