Противник, завыв и наклонив голову, как бык, побежал на меня, размахивая при этом мечом. На автомате я отскочила в сторону и удивленными глазами смотрела, как мужик пролетает мимо.

Калеб, также засмотревшись на это действо, едва не пропустил корабль, поэтому, выругавшись, швырнул электрическую молнию в шлем викинга. Тот рухнул как подкошенный.

Я сложила руки на груди и недовольно посмотрела на Родригеса. Творец хмыкнул и ответил вслух:

— Ты маленькая и слабая. Тебя беречь надо.

И пока я пыхтела, пытаясь воспламенить его взглядом, Калеб развернулся к кораблю и поднял руки вверх. Сначала ничего не происходило, а потом вода забурлила, и из нее, искажая пространство, волной начала подниматься энергия. Следом вся эта мощь обрушилась на судно.

Я явственно видела, как полетели во все стороны доски и щепки, как пробитый корпус быстро погружается в воду. Команда кричала, шумела, люди прыгали в озеро и устремлялись в сторону ближайшего берега, а наше задание было выполнено.

Я оторвала взгляд от корабля, что уже практически ушел под воду, только когда Калеб взял меня за руку, а незваный творец растаял во времени.

— Как ты?

— Любая стихия содержит в себе колоссальную энергию, правда, ее трудно высвободить. Пойдем домой, пока я не свалился на месте?

Так и не придя пока в себя, я кивнула и отправилась за Калебом.

***

Сегодня, стоя перед зеркалом, я собиралась с особой тщательностью. Как-никак предстоит пойти на званый обед к императорской чете с кавалером. И мой спутник не простой приглашенный, а гость нашей империи, один из первых и важных представителей Западного филиала.

Нужно выглядеть безупречно.

На моих губах появилась ехидная улыбка.

После рыбалки оба главы взяли с меня слово, что все последующие мероприятия я буду согласовывать с ними. И я согласовала. Они не были против, к тому же императорам не отказывают.

А после банкета у нас будет время, чтобы прийти в себя: мы отправимся на закрытое оперное представление, только для избранных. Но что самое забавное, так это лицо Калеба и его паника, которую я могу чувствовать.

В чем-то я его понимала: меня с детства обучали как дворянку, а он не знает о существовании других приборов, кроме вилки, ложки и ножа, тем более о правилах поведения в светском обществе.

Сейчас с Родригесом занимается специальный преподаватель, но, ощущая внутреннее раздражение творца, которое со временем только увеличивается, я заранее могла предсказать успешность уроков.

— Ты поможешь мне.

Он не спрашивал, он констатировал факт.

— А если меня посадят далеко от тебя?

— Не посадят, я позаботился об этом.

— А дальнейший светский раут в Большой императорской гостиной?

— Я плохо понимаю и говорю по-русски.

— Вряд ли последнее у тебя получится.

— Посмотрим.

Через полчаса я спускалась по лестнице Цитадели в теплом, но элегантном платье зеленого цвета. Из украшений на мне был комплект из жемчуга, принадлежавший когда-то прабабушке и прекрасно оттеняющий мою кожу.

Косметики я нанесла самый минимум, и единственным моментом, вызывавшим сильное раздражение, было наличие перчаток. Терпеть не могу закрывать руки!

Сосредоточившись на них, я даже не заметила взглядов собравшихся внизу мужчин, и Калеба в том числе. Кто-то смотрел оценивающе, кто-то равнодушно, кто-то восхищенно.

Приблизившись, Родригес склонился к моей руке.

— Вы абсолютно очаровательны сегодня.

— Это же ни на что не похоже! Зачем вы сгорбили спину? Вы что, горбун? И не надо столько времени слюнявить даме руку, достаточно пары мгновений. А ваш поклон?! Объясните, для чего вы так выпятились вперед? Пытаетесь лучше рассмотреть… грудную клетку леди?