– … спасенного от неизвестных недоброжелателей, – не смогла не добавить я.

Девица кивнула.

– Паренька, имени которого вы не знаете, и юную девицу, незамужнюю и при этом беременную. – Я снова смутилась, но Хелен продолжала, не обратив на это никакого внимания: – По крайней мере, в двух случаях из четырех мы с нашими задачами справились на ура. Остается только выдать вас замуж и позаботиться о юном постреле, спасшем, как вы и заметили, мою никчемную аристократическую жизнь.

– Да у вас, я смотрю, все расписано до мелочей! – невольно восхитилась я. – Вы уверены, что никогда раньше не работали «белым кроликом»? Слишком уж складно у вас все получается.

– Просто я привык учитывать обстоятельства и анализировать их по мере сил и возможностей. Как, кстати, ваше самочувствие?

– Чудесно. Только есть хочется...

– Не тошнит?

– Ничуть.

– А по утрам?

– Хелен, это будет мое первое утро в теле мисс Синглтон!

– Ах да, вы правы. Ложитесь! – скомандовала девица, и я воскликнула:

– Что?! Это еще зачем?

– Нужно удостовериться, правы ли мы насчет вашей беременности, – Хелен поиграла бровями. – Ложитесь, ложитесь! Или вы боитесь щекотки?

– Не щекотки, а вашей некомпетентности, доктор! – парировала, растягиваясь на матрасе. – Не можете же вы, на самом деле, быть врачом-гинекологом... Это было бы слишком.

– Да бросьте, – Хелен, кажется, угадала причину моего смущения. – Представьте, что я ваша подружка, решившая пощекотать вам животик...

Я улыбнулась:

– У меня есть сестра, чтобы вы знали, и все-таки даже ей не дозволены подобные вольности.

Сказав о сестре, я вдруг ахнула от пришедшей внезапно догадки: приглашение от «Белого кролика» было на имя Саманты, не на мое.

– Я здесь по ошибке! – воскликнула я, прикусывая губу. – Это сестра получила то приглашение в белом конверте, и она должна была стать «белым кроликом». Я открыла письмо вместо нее!

Хелен воспользовалась моментом и ощупала мой живот, выдав как ни в чем ни бывало:

– Думаю, недель пять-шесть, вряд ли больше. Будете знать, как совать нос в чужую корреспонденцию! – и щелкнула меня по кончику носа. – Поздравляю, будущая мамочка.

Я схватила подушку и прикрыла ей голову. Мысли о жестком корсете одолели меня в первую очередь... Стало жаль безымянного незнакомца в моем животе.

– Расскажите мне про Алисию, – попросила вдруг Хелен, укладываясь рядом со мной. – Ее смерть не идет из моей головы! Возможно, это убийство тоже входит в круг наших обязанностей, просто мы еще не знаем об этом.

– Убийство? – встрепенулась я, сунув подушку под голову. – Вы уверены, что она умерла не сама?

– На все сто процентов, – ответила девушка очень серьезно. – Прокол на правой руке был единственным, я убедился... Да и не похожа она на заядлую наркоманку. – И как итог: – Нет, инъекцию морфия ей вкололи намеренно. Причем в большой дозировке... Ее сердце просто не выдержало.

– Какой ужас! – меня, действительно, передернуло от вновь пережитого воспоминания, и Хелен заботливо прикрыла меня покрывалом.

– Так что вы знаете об Алисии? – спросила она.

– Этим вечером я видела ее в первый раз в жизни. Мне даже имя ее не было известно...

– И вы ни о чем не говорили между собой?

– Так, перекинулись парочкой до странности непонятных фраз…

Девушка, заинтересовавшись, приподнялась на локте и глянула на меня:

– Каких именно фраз? Постарайтесь припомнить.

Я напрягла память, воскресив нашу единственную встречу с убитой.

– Она сказала, что «денег там не было», мол, «они не воспринимают нас всерьез», «что будем делать?». Как-то так.

Выражение глубокой задумчивости казалось чуждым миленькой мордашке юной камеристки, и я наблюдала за ней, гадая, а как же выглядит настоящий Брайан на самом деле. Столь же он голубоглаз, как и Харрингтон, и не носит ли он очки с толстыми линзами, заедая пончики шоколадными чипсами...