Я вздохнула и прижала ладони к лицу. Пальцы ощутили сухую дряблую кожу. Еще и запах этот… Как можно любить аромат увядших роз?

– Значит, ничего изменить нельзя? – еще раз спросила я. – И я навсегда останусь ею?

Кот коротко кивнул. Он хотел еще что-то сказать, но я поднялась и ушла в ванную комнату. Там кот тоже появился, но я его проигнорировала, скинула ночную рубашку, не испытывая ни грамма стеснения, и забралась в теплую воду. И уже там, сидя на ступенечках бассейна, тихо разрыдалась.

Плакала я долго. Со всхлипами, завываниями и причитаниями. Где-то на периферии то и дело появлялся голосок здравого смысла, советовавшего мне взять себя в руки, но пока сил на подобное действие не хватало.

Как можно взять и успокоиться, если я не просто попала в историю, а влипла пожизненно. Изменилась не только моя внешность, но и моя биография. Я даже из этого замка выйти не смогу, потому что рискую наткнуться на тех, для кого Злея – враг.

Ужасно захотелось домой, к своим привычным таблицам, пельменям и одиночеству. Ту жизнь я хотя бы выбрала сама и при желании могла изменить, а эту?

Будущее виделось черным и трагичным, как спальня, в которой я проснулась.

Уж не знаю, сколько прошло времени, но я успела выплакать все слезы и некоторое время просто молча сидела в бассейне, разглядывая свои ладони с уродскими длинными ногтями. Приметив на полках коробку, сквозь прозрачную крышку которой просвечивали ножнички, я решительно вытащила этот инструмент и хмуро обрезала ногти сначала на руках, а потом, кряхтя и постанывая, на ногах. А после, переворошив весь набор косметики, долго ожесточенно терла себя мочалкой, смывая с себя раздражающий запах роз. Лаванда мне тоже не очень нравилась, но уж лучше она.

Очень хотелось избавиться от ведьмы, своими ручонками испоганившей мою жизнь, но раз я не могла выбраться из ее тела, то нужно было хотя бы избавиться от всего, что раздражало в нынешней оболочке.

Волосы я вымыла раз пять, хотя ужасно устала и до безумия хотела спать. Потом ополоснулась в прохладном бассейне, укуталась в одно из полотенец, потому что от халатов тоже разило розами, и ушла в спальню, где задернула шторы и спряталась под одеялом.

– Пожалуйста, пусть все вернется обратно, – прохрипела я ненавистным себе голосом и почти мгновенно провалилась в целительный сон.

***

Новое утро началось в полной темноте, но я сразу поняла, что ничего не изменилось. Я все еще была той ужасной каргой, что надругалась над моим привычным и понятным одиночеством.

Не глядя в зеркало, где молчаливо плавал и тоскливо взирал на меня полосатый кот, я сходила в туалет, хмуро осмотрела платья в гардеробе и разыскала самое старое, от которого пахло не розами, а всего лишь пылью.

– Кофе хочу, – простонала я, втискивая непривычное тело в непривычный наряд.

– Вообще-то Злее пом-могали слуги, – осторожно сообщил мне кот.

– Слуги? – переспросила я и тут же тихо выругалась.

Зациклившись на себе, я совершенно забыла о том, что в таком большом замке ведьма просто не могла жить в одиночестве!

– И много здесь слуг? – упавшим голосом спросила я.

– Достаточно, чтобы выполнить любое желание весьм-ма и весьм-ма тр-ребовательной, а пор-р-рой и очень истер-ричной хозяйки, – ответил кот.

– И что? Они все тут живут? И никто не жалуется? – уточнила я, пытаясь представить масштаб трагедии.

– Живут? – переспросил кот с иронией. – Если только в пер-реносном-м значении.

– О чем вы?

– Злея тер-рпеть не м-может людей, – объяснил кот, сообразив, что я не понимаю то, о чем всем в этом мире известно. – Когда-то очень давно ей служили люди, но тогда и зем-мли вокр-руг были более обитаем-мы. Но тепер-рь тут только снег и лед. А Злее служат духи, скелеты, кам-менные м-монстр-ры и всякая нежить.