– Злея не дала м-мне им-мени, – пояснил кот. – Звала пр-росто зер-ркалом-м. Обм-манщиком-м. Вр-руном. И стекляшкой.

– Вы очень похожи на Чешира, – задумчиво прохрипела я. – Можно, я буду вас так звать?

– Чешир-р-р? – повторил кот задумчиво. – Значит, тепер-рь у м-меня есть им-мя?

Я на секунду задумалась. Вдруг вспомнилось, что я нахожусь не в сказке и сама не милая девочка-цветочек, а вроде как злодейка… По крайней мере, должна быть злодейкой. И окружают меня те, кто до этого служил Злее. А если они все захотят отомстить колдунье, хотя бы ее истинному телу, и я своей доверчивостью сама же им помогу?

Я моргнула, глубоко вздохнула и медленно кивнула коту. Кот замер, тоже моргнул, а потом расплылся в зубастой улыбке.

– Потр-р-я-ясающе! – муркнул он. – У м-меня никогда до этого не было им-мени!

Кот закружился внутри зеркала и довольно замурчал так, что зеркальце завибрировало на столешнице.

Двери сбоку открылись и в столовую стали заходить скелеты, неся на вытянутых руках подносы. Я ойкнула и сжалась в кресле, но нападать на меня никто не спешил. Скелеты молча расставили передо мной тарелки, чашки, бокалы. Притащили большие блюда, полные заказанной мною еды. Кофейник, из носика которого вырывался такой аромат, что я едва не застонала от радости.

– А откуда здесь берется еда? – спросила я Чешира шепотом, когда молчаливая полудюжина скелетов удалилась.

Кот пожал плечами и отозвался:

– Не знаю. Кажется когда-то очень давно Злея как-то настр-роила все в зам-мке так, чтобы не задум-мываться о бытовых деталях. Вам-м не стоит дум-мать, как все пр-роисходит. Оно пр-росто р-работает и все. И вы м-можете получить любой желаем-мый продукт, а повар-р с удовольствием-м пр-риготовит любое блюдо.

Я хмыкнула и осмотрела тарелки. Еда выглядела очень свежей и аппетитной.

– Кстати, – прохрипела я, наливая себе кофе в чашку, – не нужно мне выкать.

Кот удивленно моргнул, помолчал и спросил:

– Почем-му?

– Просто странно как-то, – призналась я. – Вроде и уважительно, но очень непривычно. Я буду рада, если вы станете звать меня просто Марина. Ну… хотя бы с глазу на глаз.

Кот еще немного помолчал, а потом ответил:

– Сколько пер-рем-мен за пар-ру дней.

– Перемен?

– Да. За последние пять или шесть веков это пер-рвый раз, когда со м-мной р-разговар-ривают уважительно, не гр-розятся швыр-рнуть бокалом-м, дают им-мя и позволяют называть пр-росто… – Мне показалось, что голос кота дрогнул. – И я впер-рвые за м-много лет говор-рю так много. Обычно Злея тр-ребовала показать того или иного человека. И все.

Я вздохнула, представив, что сама в течение столь долгого срока занималась бы однообразной скучной работой. Какой-то нескончаемый день сурка!

Поев, я вернулась в спальню, чтобы посетить уборную. Сказывалось пребывание в новом теле, но я постепенно начинала смиряться с происходящим. Видимо, сработала какая-то психологическая защита – я просто не могла и дальше переживать из-за случившегося.

Тело ныло и плохо подчинялось, я отчетливо ощущала себя неповоротливой скрипучей старушкой. К тому же старушкой страшной и довольно мелкой. Но с этим я пока ничего поделать не могла, а вот с окружающей меня действительностью – да.

– Выходит, теперь я полноправная хозяйка этого замка, раз Злея теперь в теле Беллы и ей никак не вернуть себе изначальный облик? – уточнила я у Чешира, посматривая на того в зеркале в гардеробной. – И, раз я не могу доказать, что я – не она, то и ей это не удастся?

– Вер-рно, – отозвался кот и помахал мне хвостом.

– И значит, я могу делать все, что захочу?