— Прижучил, — довольно сощурился Ал.

Пассажиры первого класса шли по широкой мраморной лестнице вниз, мы терпеливо столпились с другой стороны судна, ожидая свой черед. Я разглядывала людей вокруг и, когда мы уже спустились, со всей очевидностью осознала, что так сильно меня смущает. Ни у одной женщины на голове не было шляпки, все щеголяли распущенными локонами.

Алекс тянул меня сквозь толпу вперед, а я становилась все более мрачной. Никто не был одет в темное, сплошные светлые платья, украшенные кружевом, а на ногах вместо ботиночек — тканевые светлые туфли. В руках крошечные сумочки, не то что у меня, и у каждой второй — светлый кружевной зонтик. Логично, если шляпки здесь больше не носят.

Мы прошли в зал выдачи багажа и, когда Алекс подхватил мой чемодан, двинулись к выходу дальше.

— Ты чего такая хмурая? — заметил он мое настроение, а я попробовала посмотреть на нас со стороны.

В отличие от меня, друг был одет с иголочки. Ярко-голубая шелковая рубашка, строгие темно-синие брюки, дорогая дорожная сумка из светло-коричневой кожи и в тон ей обувь. Светлые волосы чуть ниже плеч… Раньше в моде среди мужчин были короткие стрижки, но я всегда говорила, что стричь такую красоту — кощунство. Одним словом, на фоне Алекса Рейна я была похожа на пугало в нашем с теткой небольшом огороде.

— Я похожа на пугало, — озвучила я свою мысль.

Мы стояли на привокзальной площади. В самом ее центре возвышалась часовая башня, и Алекс, сверив время, переводил стрелки на два часа назад — разница с нашим городком.

— Почему? — не докрутив оборот, поднял на меня глаза он. — Или... Дени, я тебя обидел? Прости! У тебя самые красивые на свете волосы и отличные веснушки!

— Да при чем тут веснушки… — Я опустила плечи. — Я и подумать не могла, насколько отстала от моды.

Ал недоуменно хлопнул ресницами и открыл было рот, но я, наученная годами нашего с ним общения, заранее предупредила:

— Не вздумай. Я сама справлюсь с этой проблемой. — И сняла с волос шляпку, чтобы затем вытащить шпильки из прически.

В конце концов, я тоже не без рук. Что-нибудь придумаю. Не хватало еще, чтобы он тратился на меня, сколько бы он ни уверял, что денег у него больше чем достаточно.

Можно подумать, я не знаю — денег никогда не бывает достаточно.

Каждый вечер его магфон показывает мне заваленный разобранными артефактами стол в его комнате в академии. Чтобы содержать себя, Алекс с шестнадцати лет подрабатывает.

— Все, можем идти, — тряхнув головой, объявила я, не обращая внимания на недовольство на его лице. Хорошо, что волосы у меня длинные и на концах вьются.

— Я не понимаю, почему ты отказываешься принимать от меня честно заработанные тобой деньги, — сделал он особый акцент на слове «тобой». — Я уже устал объяснять, что, если бы не твоя помощь с расчетами, я бы работал в десять раз медленнее и просто не смог бы брать столько заказов на ремонт.

— Пф, — фыркнула я. — Не рассказывай мне сказки, ты и без меня справишься.

Самое сложное — найти, где именно сломалась формула, это всегда было на Алексе. Мне оставалось только поковыряться в расчетах, что я и делала с огромным удовольствием. Да и не так уж часто он ко мне обращался, к моему глубокому сожалению.

— Знаешь-ка что, Дениза. — Медленно закипая, друг поджал губы.

И тут я уже заранее поняла: дело плохо. Мало того, что губы поджал, еще и назвал полным именем. Еще не знаю, что он решил, но то, что переубедить его будет нельзя, знаю точно.

— Или ты берешь деньги, или с этого дня я больше не обращаюсь к тебе за советами! — отрезал он.