Оставалась всего одна проблема: я панически, до трясущихся поджилок боялась летать.

«Победи свой страх! Взгляни ему в глаза!» — патетически уговаривала меня тетя еще со вчерашнего вечера. Не помогло. Когда я садилась за завтрак, у меня зубы о чашку стучали, а руки тряслись. Посмотрев на эту картину, Алекс отложил свой бутерброд и, поднявшись из-за стола, уверенной походкой направился к буфету. Там, среди кучи просроченных лекарств, он нашел спиртовую настойку с валерианой. Плеснул в стакан и, разведя с водой, поставил передо мной. Я выпила, один раз, четвертый или второй. Неважно. Зато я больше не боялась.

— В самый раз. Есть шанс, что она и посадку на корабль проспит. А если повезет, то и весь полет, — ответил тете друг и, подхватив наши вещи, вышел на улицу. Дилижанс уже ждал у дороги.

С тяжелым вздохом Берта поправила лацканы моего пиджака, перевязала бант на выглядывающем из него вороте блузы, проверила, крепко ли держится на волосах маленькая шляпка, и, оглядев меня с ног до головы, сказала:

— Удачи, зайка. Приеду сразу, как найду, кому продать лавку.

Поскольку покупателей на нашу продукцию в очереди не стояло, на вчерашнем семейном совете решено было, что Берта последует в Берг за мной. Алекс оптимистично предположил, что наша провинция слишком бедна, чтобы люди покупали расписанные вручную сервизы, а в столице есть шанс раскрутиться.

И так-то он, конечно, дело говорил, но здесь нас хорошо знали, мы имели пусть и небольшие, но постоянные заказы. А о разнице в стоимости коммунальных услуг я и вовсе молчу. Страшно представить, во что нам обойдется новая мастерская в столице. Особенно с учетом того, что денег у нас нет.

Но Берта была упряма не меньше моего. Наверное, это у нас семейное. Если что себе придумала, так тому и быть. Когда она узнала о двоюродной племяннице, оставшейся сиротой, то твердо решила забрать ребенка себе. И забрала ведь, даже крутящие у виска знакомые ее не остановили. Куда, мол, тебе такая обуза? И так мужа нет, а теперь и подавно не будет.

«Я ведь и сама сирота, до того как поступила в училище, жила в семье кузины, — отвечала она на мои расспросы. — Элиза, твоя мама, всему меня научила. Как же я могла оставить тебя в интернате? Очень жаль, что твоя бабушка ушла из жизни так рано. А почему я замуж не вышла… не смогла я простить те его слова. Может, и не права была, может, и надо было шанс дать, он ведь долго еще потом за мной ходил, ну ты и сама это знаешь. Но вышло как вышло. Я не жалею. Лучше одной, чем жить и подспудно ждать, когда самый близкий человек снова тебя унизит».

И теперь у Берты появилась новая цель — покорить столицу. Я же поддержала эту мысль из тех соображений, что, может, она не только Берг, но и какого приличного мужчину покорит заодно.

— А я, сразу как поступлю, займусь поисками подходящего места в столице, — пообещала я тете, но прозвучало это, видимо, как-то по-другому, потому что Берта, скептически меня оглядев, выдала:

— Алекс, ты уверен, что она дойдет до дилижанса?

— Дойдет. А не дойдет, так донесу. Не впервой. Она в интернате вечно правую лодыжку подворачивала. Хотя, надо признать, с тех пор Дени значительно увеличилась в размерах. Есть шанс уронить.

— Сама дойду, — проворчала я. — Не хватало еще юбку помять. Она, между прочим, новая.

Юбка, кстати, была бордовая, в темную крупную клетку. К ней такого же цвета короткий пиджак. Жаль, уже немного потертый. Зато туфли только из обувной мастерской звонко цокали свежими набойками. Шляпка тетина, мою мы накануне решили перешить. Крайне несвоевременно, но кто же знал? Пришлось поменяться.