Мой больной интерес быстро дал о себе знать. Помимо раздражения и боязни остаться здесь на растерзание неизвестности, где-то глубоко внутри нарастало любопытство, что беспрестанно шептало о приключениях и неразгаданных тайнах.

За неимением иного выбора, я ещё немного поворчала, покрывая колдуна трёхэтажным матом, а после встала с сухой земли и принялась отряхиваться. И так и застыла согнутая с отрытым ртом.

А старик-то извращуга!

Обе вещи, что меня удивили, были одинаково шокирующими, и я даже не поняла, что первое бросилось в глаза. Вместо джинс, свитера и курточки на мне было странное черное платье в пол без рукавов и с разрезами от бедра. Оно держалось на тонких бретелях с витиеватыми узорами, а меж грудью был очередной широкий разрез с вплетенной шнуровкой, из-за чего внутренние полушария вплоть до начала сосков любопытно выглядывали наружу. Признаться платье меня впечатлило настолько, что мне стало всё равно, каким образом оно на мне оказалось. Откровенное, но не пошлое, открывает много, но таким образом, что фантазии есть ещё где разгуляться.

В общем, всё замечательно. Если меня никто не увидит, конечно.

Выравниваясь, я помахала перед лицом левой рукой, рассматривая тыльную сторону ладони. На ней красовалась новая татуировка в виде серого черепа, на голове которого была черная корона с кроваво-красными камнями, похожими на алмаз. Работа мне понравилась, рисунки на теле я любила всей душой, и было у меня их предостаточно. Вот, например, первое тату было…

- Какого черта?! - Вскрикнула я, судорожно рассматривая своё тело.

Я вертелась вокруг своей оси, засовывала голову меж ног, становилась на четвереньки, как бешеная псина, гоняющаяся за своим же хвостом, но ни одной так найти и не смогла.

- Слышишь ты, гад ползучий! Ты чего творишь, а?! Да я тебе твои усы на одно место натяну! Вот только попадись мне! - Верещала я, до боли дергая волосы от злости.

Не передать словами, как сильно я любила и лелеяла свои татуировки. Они для меня, как детки для мамочки. Я копила их с шестнадцати лет, не спеша добавляя по одной каждые полгода. Они были моими заповедями на коже, и абсолютно все несли важный для меня смысл.

- Мудак! - Захныкала я, расстроенная до слёз. - Теперь как голая.

Даже в глазах защипало. К такому меня жизнь точно не готовила. Кто же знал, что это возможно — разом лишиться всех чернил на коже.

Очерчивая пальцем контур черепа, зашипела, как змея.

- И это того стоила?! Ух, попадись мне!

Зарываясь босыми ногами в сухую землю, что ощущалась, как мелко дробленный пепел, я бездумно смотрела в серое небо, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Для обычно безэмоционального и непоколебимого человека сегодняшних потрясений хватило, чтобы истощиться. Мысли в голове испарились, словно все тараканы разбежались по норам. От внезапной тишины внутри зазвенело в ушах. Я не чувствовала ничего, расслабляясь с откинутой головой, позволяя рукам свободно свисать по бокам от тела. Погода здесь была приятной, вне зависимости от того, где это «здесь» вообще находилось. Температура была приемлемой для одежды, в которую меня облачили. Легкий холодок гулял по открытой коже, приятно её щекоча. Желание двигаться отпало напрочь, и даже появилась мысль вернуться в горизонтальное положение. Авось пронесет и очнусь в более знакомой окружающей среде? Может, это вообще теперь моя суперспособность — засыпать и просыпаться совсем в другом месте.

Так прошло минут пять. А может и десять, или двадцать.

Я стояла так ровно до тех пор, пока в этой уже привычной густой тишине не послышался тяжелый хруст.