- Ты шутишь? Ты же лошадь! А мустанги не едят мясо и тем более не пьют эль!

- Да мне подавали еду на серебреных блюдах!

Дарс отвернулся и вздохнул: «Всегда не любил лошадей».

- Наш спор ни к чему не приведет, - буркнул он.

Ситуация напоминала все больше театр абсурда. В голове дракона пронеслась история о падишахе и осле, рассказанная в детстве матерью. Однажды султан, видимо, ему напекло голову на солнце, захотел научить ишака говорить. Он пообещал богатое вознаграждение тому, кто разговорит осла. Наказание же было – голова с плеч, так что желающие не спешили на зов падишаха. Пока не нашелся странник, которого посчитали самоубийцей. Мужчина попросил дать ему пять лет, чтобы обучить ишака говорить. Когда же его друзья спросили, не страшится ли он наказание, мужчина ответил: «За пять лет либо ишак сдохнет, либо султан умрет». Так вот, теперь у Дарса был осе… то есть мустанг, а вместо пяти лет у него был год. И самое обидное было то, что ишак, то есть маг, уже умел говорить. Осталось самое трудное, научить его быть человеком, даже в шкуре осла.

Айлин, потеряв нить спора своих спутников, изучал окружающий лес. Каждое дерево в Лесном королевстве было живым. В Великих лесах царило одно время года – лето. Деревья не знали увядания, не знали старости и смерти. А в мире людей лес не был мертвым, создавалось впечатление, что он спит. Менялись времена года, люди вырубали деревья, странники оставляли выжженную траву… Лес дремал, не откликаясь даже на зов Айлина. А эльф звал, надеясь услышать хоть шепот, а в ответ тишина…

В конце концов, все вопросы и споры были решены, и кавалькада из эльфа – верхом на чистокровном жеребце, пегая – с утварью и Дарс на Фенеасе тронулись в путь.

Тогда дракон и понял, что покой превратился для него в мечту. Фенеас не умолкал! Он все время что-то или кого-то критиковал. Да и скорость кавалькады оставляла желать лучшего. Дарс подумал, что обычный человек и то бежал бы быстрее, нежели маг, который плелся как черепаха.

- Знаешь, до этого дня мне не приходилось нести на своей спине такого бугая, - бубнил Фенеас.

Айлин вырвался вперед, не желая прислушиваться к спору своих спутников. Настроение эльфа с утра на порядок ухудшилось. Айлину понравился человек, хотя эльф и видел, что Дарс многое о себе не договаривает. Интуиция твердила, что человеку можно верить. А вот заколдованный маг был лишним. Ведь в дороге путников могли поджидать не только приключения, но и опасности. Так как же они будут противостоять им, если не доверяют друг другу?

- У тебя хоть когда-нибудь пасть закрывается? - грубо спросил Дарс.

Скакун из мустанга оказался не просто плохой, а ужасный. То ли он впервые, в чем не солгал, позволил человеку оседлать себя, то ли специально вредничал и подскакивал на каждой кочке. Дракон в ответ поминал всех богов и демонов и дергал за уздечку. Поэтому к вечеру, когда компания остановилась на ночлег, отношения между драконом и магом стали значительно хуже, чем утром. Дарс, ругаясь, пошел к ручью умыться. Но стоило ему было только взглянуть на свое отражение, и он не удержался от улыбки. И это его родители и жители Тара считали спокойным и уравновешенным! Видели бы они его сегодня.

- И чего я взъелся на этого мага? Если посудить, ему тоже нелегко. Из магов в скакуны…

Когда Дарс вернулся к костру, то от его плохого настроения не осталось и следа. Эльф кошеварил у костра, судя по запаху, у него неплохо получалось. А Фенеас стоял чуть в стороне. Дарс ощутил укол вины. Он подошел к мустангу, и молча, без лишних слов, снял с него седло. Дракон не раз видел, как чистят лошадей и теперь, судя по одобрительному взгляду эльфа, все делал правильно. Фенеас повернул морду, всхрапнул и… промолчал. Он задумался, что, возможно, и он был не прав.