Но чем чаще к нам заглядывала леди Лэнгфорд с неизменной корзинкой пирожков, тем отчетливее я понимал, что допустил огромную ошибку, взяв Берни к себе. А уж когда глава семейства лично зашёл в особняк Ксавье, чтобы пожать мне руку и поговорить о делах, окончательно осознал, что пора прекращать этот цирк. Вызвал секретаря и поставил перед ним условие: мол, если он хочет и дальше работать у меня, то должен бросить университет. Разумеется, его родители к моему ультиматуму отнеслись, мягко говоря, с неприязнью и всеми силами пытались уговорить сына не делать глупостей. Я неделю изводил секретаря замечаниями и придирками, оскорблял, требовал переделать одну и ту же работу, отказался от прибыльных заказов и взялся за совершенно невыгодные и неприятные. Чистюле и домашнему мальчику пришлось выкапывать полусгнившие трупы на кладбище, искать утерянные предметы в вонючей сточной канализации, сидеть почти сутки в загоне со свиньями. В общем, делал всё, чтобы Берни бросил неудачника-шефа и продолжил учёбу в престижном заведении. Но спустя неделю помощник пришёл и сообщил, что отныне он больше не числится среди студентов университета.

По итогам нескольких лет совместной работы мог бы много чего сказать про напарника, но единственное, в чём того нельзя было упрекнуть, так это в том, что парень никогда не менял своего мнения. Так, однажды согласившись стать моим помощником, он ни разу не заикнулся, что жалеет о давнем решении. Хотя я прекрасно знаю, что его до сих пор очень сильно волнует тот факт, что он так и недоучился в университете. Теперь это уже невозможно, время давно упущено. Работа с Каем Ксавье сказалась и на репутации молодого Лэнгфорда в обществе, и на отношениях с родителями. Не скажу, что те стали хуже относиться к своему сыну, ни в коем случае. Они по-прежнему рады были его видеть, но я знал, что всякий раз, когда Берни навещает родителей, между родственниками нет-нет, да и вспыхивают скандалы. Ещё бы, богатый отпрыск работает за какие-то жалкие проценты, чуть ли не побирается, в то время как мог бы открыть собственную практику. Но юноша упрямо стоит на своём, заявляя, что ему «есть чему поучиться у знаменитого Короля Лжи».

Вот и сейчас, когда секретарь взялся за поиски пропавшей сестры леди Джейн, я почувствовал, что он не отступится. И дело было не в деньгах, и даже не в том, что эта чопорная ледышка ему понравилась. «Виной» всему — до отвращения правильное воспитание блондина. По сути, он и есть тот самый треклятый благородный принц, который чувствует себя обязанным спасать любую попавшую в беду принцессу. Ну а на данный момент принцессой является не кто иная, как леди Джейн Оллроу.

Самоходная повозка остановилась возле ярко освещённого газовыми фонарями здания с изумрудной вывеской «Райский сад». Я повращал пальцами десять синнитов и кинул их вознице.

Ловкий сухенький мужичок с выбитым передним зубом проворно поймал серебряную монетку и спрятал её в карман, после чего низко поклонился и забормотал:

— Ваше высокоблагородие, на чай не подкинете? У меня две дочки дома да жена беременная, а работа возницей приносит так мало дохода, к тому же больше половины заработанного приходится вкладывать в машину, чтобы та окончательно не развалилась.

Достал задумчиво два синнита из кармана и уточнил:

— И сколько же приходится вкладывать в повозку, чтобы она исправно ездила?

— Дык кристаллы топливные почти половину денег съедают, а ещё на запчасти уходит внушительная сумма. Сколько точно — не скажу, я этих… процентов не знаю, не обучен.