— Она подозревала, что ты задашь такой вопрос, и велела передать, что ей было бы неприятно подбрасывать столь редкое и красивое оружие, как картечный пистоль, в руки жандармов. Я, правда, не понял, о каком пистоле идёт речь, но она сказала, что ты поймёшь.

Вот же зараза! Мысленно восхитился наглостью воровки. Мало ей было того, что я спас её шкуру у особняка, так она ещё и шантажом не брезгует.

 — Хорошо, — ответил, понимая, что у меня вряд ли есть выбор.

На тот момент, когда я ещё был в хороших отношениях с комиссаром Лейком, можно было бы попытаться увильнуть от очередной услуги для королевы воров, но не сейчас.

— И это… дружище. — Гром хлопнул меня по плечу с такой силой, что я с трудом устоял на ногах. — Ты бы помылся, приоделся… А то как-то негоже в таком виде. Грейс, конечно, Проклятый Кинжал и всё такое, но однако же дама. Тем более, выбрала тебя.

Поморщился от дружеского хлопка и процедил сквозь зубы:

— Как-нибудь сам разберусь со своей внешностью.

После общения с Громом настроение упало куда-то на уровень сточной канавы. За прошедшие полгода у меня была возможность несколько раз покинуть Лорнак и обосноваться в каком-нибудь мелком городишке на юге, я также мог согласиться на предложение комиссара Лейка, но ни того, ни другого в итоге не сделал. Научиться академически распознавать ложь по лицу невозможно, для этого необходимо оказаться в ситуации на грани жизни и смерти. Испугаться до колик, убедиться, что вопрос выживания зависит от того, насколько хорошо ты разбираешь оттенки эмоций. Причём мало того, чтобы это ситуация была разовой, нужно постоянно жить в стрессе, чтобы адреналин хлестал по щекам, не давал спать, отбивал аппетит, заставлял дрожать всем телом, будто ты употребил слишком много ведьминского порошка.

Как верно отметила Джейн, моё прошлое, которое так ненавижу, сделало меня тем гением, каким я считаюсь в обществе.

«Не знаю, как ты получил эти рубцы, но они сделали тебя тем, кто ты есть».

Джейн, моя Джейн… точнее, не моя. Пожалуй, одно лишь это имя заставило меня остаться в Лорнаке. Просто не мог потерять последнюю ниточку, ведущую к этой девушке. Мысль, что она живёт в том же городе, что и я, хоть как-то примиряла меня с моим жалким существованием.

Произношу имя «Джейн», и перед мысленным взором всплывает наша первая встреча. Вижу тонкую фигурку, напомнившую мне промокшего, нахохлившегося воробушка; пронзительные серо-голубые глаза; неприкрытое негодование, застывшее на лице блондинки, когда она увидела меня с ночной феей в обнимку. Тогда подумал, что она такая же, как все те леди из высшего общества: холодная, чопорная и насквозь лживая в своём стремлении казаться идеальной.

Мягко тяну «е» в имени «Дже-е-нни», и в голове возникают совершенно другие воспоминания. Как вместо того, чтобы бежать из таверны, когда нагрянули жандармы, девушка бросилась ко мне. Как, не задумываясь ни на минутку, вложила остатки своих сил, чтобы вылечить язвительного сыщика, запертого вместе с ней в каменном мешке. Как она до последнего искренне верила в лучшие качества своей подруги Милинды. В общем-то, моя солнечная колайри всех воспринимала лишь с лучшей стороны. Ни разу не упрекнула своих приёмных родителей за то, что они пытались сделать из неё другого человека, с любовью отзывалась о Глокшире, подружилась с Берни и Мэтью. До последнего верила даже в меня, пока я сам своими ногами не растоптал всё, что нас связывало.

Если бы только можно было отмотать время назад! Если бы магия могла изменить прошлое! Если бы нашёлся способ вновь завоевать её доверие или хотя бы просто быть рядом! Стать другом ей или её мужу. Миродержец, какая чушь лезет мне в голову! За полгода так и не набрался храбрости, чтобы заглянуть в газеты и убедиться, что леди Джейн Оллроу стала леди Джейн Лэнгфорд. Как после всего произошедшего я смог бы смотреть в глаза старине Берни? Понимать, что получил лишь толику той страсти, которую он получает ежедневно, просыпаясь в одной постели с той, кого любит и кто любит