— Хил, как думаешь, отец сдержит слово? — все так же глядя в окно, спросила Энн. Мысль о том, что Странника увезут в чужую страну, где совершенно другой климат, язык и методы воспитания, пугала Энн намного больше самой продажи коня. Ларус отчасти был прав: останься жеребец в Исландии, и Энн с Хинриком смогли бы его навещать. Другое дело, если коня вывезут за пределы страны. По местным законам, такому коню обратной дороги уже не было.

Хилдер бросила мимолетный взгляд на часы: короткая стрелка упорно стремилась к пяти. Торги уже должны были завершиться.

— Давай я отцу позвоню, — предложила Хил и тут же отправилась в свою комнату, оставив Энн наедине со своими мыслями.

Устроившись поудобнее, Энни прикрыла глаза. Всё разом навалилось на нее: и разлука с братьями, с мамой, и продажа Странника, и новое место, которое хоть и было уютным, но все еще казалось чужим. А еще эта размолвка с Хинриком перед самым отъездом...

К его агрессивному поведению Энн привыкла и уже давно не обижалась на брата. Скорее, жалела его. Злость мало кого могла сделать счастливым. Нет, чем больше Хинрик срывался, тем больше Энн хотелось поделиться с ним частичкой своей любви, согреть его черствое сердце, научить видеть этот мир с другой, более доброй стороны.

За пару часов до отъезда в город Энн навестила Странника, чтобы спокойно с ним попрощаться. Конь фыркал и беспокойно перебирал копытами, как будто чувствовал, что видит девушку в последний раз. Энн трепала его за ухом и что-то напевала себе под нос, когда позади послышался голос брата.

— Бежишь, трусиха? — Хинрик стоял возле соседнего стойла, скрестив руки на груди.

— Это просьба отца, Хинрик.

— Нет, Энн, это твой выбор. Всегда легче сдаться, чем бороться! — Оттолкнувшись, он сделал несколько шагов в сторону сестры, не отводя от нее осуждающего взгляда.

— Отец все равно его продаст. Ни ты, ни я не сможем ему помешать, — продолжая почесывать Странника за ухом, ответила Энн.

— Говори за себя, слабачка! — Хинрик до предела сократил расстояние и дернул Энн за руку, чтобы она не смела прикасаться к животному.— Не трогай его! Ты предала и его, и меня!

— Мы сможем его навещать, — пытаясь высвободить руку, сказала Энн, не отступив ни на шаг.

— Бред! — прорычал Хинрик. — Отец наплел тебе с три короба, а ты, идиотка, поверила! Через четыре дня Странник станет чужой собственностью, и, поверь, никто и никогда не допустит нас к нему!

— Я верю отцу, раз он ...

— Какая же ты дура, Энн! — перебил Хинрик. — Уматывай в свой город и забудь о нас! Без тебя все сделаю!

— Что?! Что ты собрался делать?! Что вообще можно сделать? — Энн не на шутку пугали слова брата. Упертый, озлобленный, бесстрашный он мог натворить глупостей...

— Не твое дело, поняла?! Вали отсюда!

— Энни, мама просила тебя найти. — Внезапно прозвучавший голос Петера прервал разговор, так и не дав Энн ни нормально попрощаться с жеребцом, ни предостеречь Хинрика от необдуманных поступков.

— Торги закончились. — Хилдер вернулась в гостиную и взбудораженно смотрела на подругу. — Странника купил некий Адам Ваха, отец сказал, что он из Португалии. Мне так жаль, Энн, что Ларус не сдержал обещания.

Прислонившись лбом к прохладной поверхности стекла, Энни зажмурилась, чтобы слезы перестали жечь глаза, и мысленно обняла брата, которому, как ей казалось, сейчас было в разы больнее, чем ей.

— Энн, ты только посмотри, — Хилдер подошла ближе и протянула смартфон, на экране которого красовались фотографии жгучего брюнета. — Если это тебя успокоит, Странник попал в руки очень обаятельного и харизматичного мужчины. Ну же, взгляни!