— Позволишь? — вздрагиваю, когда Руслан накрывает мою спину своим пальто. Моментально утопаю в лёгком шлейфе его аромата, растворяюсь, но быстро прихожу в себя.

— Не нужно, — всхлипнув, поспешно смахиваю слёзы с лица.

Ну вот, сейчас поймёт, что я проявила женскую слабость, и начнёт давить на больную мозоль.

— У тебя озноб, — бархатный голос звучит совсем рядом, где-то у затылка, щекоча его тёплым выдохом.

— Это нервное. Пальто мне точно не поможет и ваша лживая забота тоже, — пытаюсь его отшить, но, видимо, не судьба.

— «Твоя» забота, — напоминает о недавнем разговоре, запахивая на мне свою вещь. — Я бы не стал ухаживать за женщиной, если бы она меня не волновала.

— А я, значит, волную? — замираю, прислушиваясь к шорохам позади.

— Даже слишком… — приглушённый охрипший голос ввинчивается в барабанную перепонку, вынуждая всё тело покрываться толпами горячих мурашек.

Его губы едва не касаются моего уха, и это ничтожное пространство определённо потрескивает мелкими электрическими зарядами. Я даже чувствую, как волоски встают дыбом.

— Прям… до предынфарктного состояния? — язвлю чуть заторможенными звуками. — Может, не стоит так необдуманно рисковать своим здоровьем?

— Я никогда ничего не делаю, не взвесив все «за» и «против», — протягивает мне носовой платок.

— Есть ещё и «против»?

Когда я касаюсь его кожи, забирая кусочек зажатой пальцами ткани, по телу тут же проносится ток. Я спешу одернуть руку, но Руслан опережает действие, обхватывая стальной хваткой моё запястье.

Всхлипываю.

— Твой колючий характер, — поясняет мягким тоном. — Придётся его распушить.

— До какой степени, интересно?

— До превращения в ласковую, дружелюбную гималайскую кошечку…

***

Представляя эту картину, отчего-то захотелось зло рассмеяться, а затем снова расплакаться.

Он действительно надеется заполучить в любовницы милую и покладистую Машу? Причём, даже не спрашивает, хочу ли я этих отношений. Нужны ли они мне сейчас в дополнение к разбитой семейной жизни?

Даже если я пересплю с Исаевым ради мести Петру, что это даст?

Успокоит душевную боль? Вряд ли…

Месть даёт временный обезболивающий эффект. Или я всё же ошибаюсь? Говорят, в таких случаях клин клином вышибают. Что если…

…О, нет. Нет, нет, нет, Маш, забудь. Всё, что произошло с нами в тесной кабинке, даже не стоит вспоминать. Сотри поцелуй из памяти. Не разжигай ощущения. В руках Руслана ты станешь очередной марионеткой. А зачем ещё нужна фиктивная жена? Чтобы управлять ею, как мужчине вздумается, а по завершению контракта и вовсе послать к чертям. И что тогда? Если снова полюбишь...?

— Не боишься, что однажды эта гималайская кошечка залезет тебе на голову и расцарапает лицо? Всему бывают пределы, — перехожу на «ты», раз он так хочет. Так даже проще защищаться. Не настолько остро чувствуется его превосходство надо мной.

— «Даже самый терпеливый человек может потерять способность мыслить и управлять своею, в иное время, железною волею…» — цитирует, поглаживая большим пальцем моё чувствительное запястье. Руслан не спешит отпускать руку, от этого я только нервничаю. Попытка высвободить её из стального захвата терпит крах.

— …Всё верно, Маша… — продолжает он, касаясь губами шеи за ухом. Обжигает участок кожи дыханием. Я закатываю глаза, прислушиваясь к чарующему урчанию баритона. Господи, зачем он снова проворачивает со мной эти безумные вещи? Поджигает фитили на кончиках нервов. Вводит меня в транс. Мне с трудом удаётся выныривать на поверхность удовольствия, чтобы вдыхать кислород и цепляться за последние ниточки сознания…