Господи, это же мираж? Пусть будет мираж. Прошу…

— Дан, воду подай!

«Не мираж…» — осознаю неприятную новость.

Отыскав ниточку, ведущую в реальность, опускаю отяжелевшие веки. Не хочу никого видеть. Хочется тупо уснуть. Утром всего этого не будет. Утром я вернусь в прежнюю жизнь.

Кстати о ней. О жизни…

Прежней она уже никогда не будет. Пора научиться принимать поражения и попробовать жить с этим дальше.

Но как?

С недавних пор у меня в груди зияет чёрная дыра. Образовавшуюся там пустоту мне больше нечем заполнить. Мой муж не просто меня убил. Он меня растоптал, посеял в душе ненависть к мужчинам.

— Маша, попей воды.

Отрицательно  верчу  головой.  Не  желая  подчиняться,  плотно  сцепляю  зубы,  даже  когда горлышко  бутылочки  касается  моих  губ.

— Не упрямься, тебе нужна жидкость. Пей! — звучит уже как приказ.

Делаю вид, что погружаюсь в сон. С кем с кем, а с ним меньше всего хочется разговаривать…

— Маша, не спи, — давит интонацией. — Открой глаза. Посмотри на меня.

— Руслан… Г… оргиевич… — пересохшим ртом еле слышно крякаю. — К… акого черта вы здесь забыли… в моём районе? — эта мысль первой приходит мне в голову, как только я понимаю, кто передо мной сидит.

Неужели следил?

— Дан, — проигнорировав моё любопытство, отдаёт команду своему охраннику: — Поехали домой. Маше нужно отдохнуть. Завтра обсудим все твои вопросы, — последнее предложение, по всей видимости, адресует мне.

***

Мыслю я всё ещё заторможенно, но всё же осознаю тот факт, что вся эта история с неожиданным спасением попахивает криминалом.

Он что же, решил меня выкрасть, воспользовавшись гадким моментом?

Даже если следил за мной, какое имеет право везти к себе домой?

— Я никуда с вами не поеду… — сиплю, отбирая дрожащими пальцами бутылочку из его руки. Кое-как сажусь ровнее. Замечаю, как с плеча и груди сползает его тёплое кашемировое пальто.

Так вот, значит, из-за чего в голове всё время кружил этот внушающий спокойствие запах. Запах сосны то ли кедра.., нотки моего любимого бергамота… и аромат свежеочищенной кожуры от сладчайшего спелого апельсина…

Хотелось бы задержать этот бархатистый запах подольше в своих лёгких, но возмущение, назревающее в груди, подталкивает меня сделать жадный глоток воды и высказать своё мнение по поводу происходящего произвола:

— Остановите машину и выпустите меня! Сейчас же! — поднимаю голос, почувствовав прилив сил. — Это противозаконно! Да что вы себе оба позволяете? — не успеваю взяться пальцами за ручку двери, как её блокируют, а Руслан тут же дёргает меня на себя, сжимая в тисках.

Ещё чуть-чуть, и косточки начнут хрустеть в кольце его сильных рук.

Упершись лицом в широкую грудь мужчины, едва не задыхаюсь. Потрепыхавшись немного, как бабочка в коконе, временно сдаюсь.

От кожи Исаева исходит опаляющий жар. Чувствуется даже через надетую на нём рубашку. Я словно к печке прислоняюсь, и всё равно дрожу. Безрезультатно пытаюсь утихомирить тремор в теле.

— Тихо, тихо, Маша… Да что ж ты такая колючая? Не женщина, а кактус… австралийский… — бархатный голос почти усмиряет моих взбунтовавшихся внутренних демонов. Аромат его парфюма снова забивает лёгкие, достаточно сильно кружит голову, словно дурман. На груди Руслана неожиданно становится уютно и спокойно. Даже частота его сердечных ударов не раздражает. Наоборот, успокаивает. Возникает желание задержаться на этом месте ещё ненадолго, разреветься и выпустить наружу наболевшее.

— Если бы я не вытащил тебя из сугроба, до утра бы ты превратилась в Снежную королеву.

— И пусть… — шмыгаю носом, ощущая, как сжимается от боли и обиды моё сердце. — Вам-то какое дело до всего этого?