Эдуард Александрович Иванов (он же Эдичка) – это будет моя головная боль ещё долгое время. Мне его победить будет ой как непросто, всё-таки Первый отдел. Поэтому нужно, чтобы его победил коллектив. Нужно как-то подтолкнуть. А для этого придётся искать уязвимые места. А пока так и буду балансировать. Вот я только не пойму, зачем он изображает влюблённого дурачка? Какая его цель? Он же ещё с лета, на Олимпиаде, уже нежные чувства вовсю демонстрировал. Причём часто прилюдно. В общем, придётся разбираться.

Тамара Викторовна Герих, Капитолина Сидоровна Щукина и Ксения Владимировна Сиюткина. Они мне ещё зададут жару. Дамочки в своё время прошли огонь и воду. С ними просто тоже не будет. Но здесь самый первый шаг – это нужно их разобщить. А для этого одну из них приблизить к себе, подхвалить, чтобы вызвать зависть у остальных. Они перессорятся. Уже будет легче. Они будут интриговать друг против друга, гадить друг другу, а я за это время смогу укрепиться как руководитель и придумаю, что с ними дальше делать. Только вот вопрос – кого из них приближать? Они все три мне ужас как неприятны.

Блин, придётся делать с ними углублённые собеседования. А ведь так не хотелось.


После обеда пришел Егоров. Был он надут и недоволен:

– Горшкова! – с порога набросился он, – это что ещё за проверки? Не успела два дня начальством поработать, а уже архив ей поднимай! Тебе делать нечего!

– Ты акты принёс? – не стала пока ставить на место бывшего соратника-собутыльника я.

– Принёс, – буркнул Егоров.

– Давай сюда.

Пока Егоров раскладывал на столе кучки актов несчастных случаев по годам, в дверь без стука заглянула запыхавшаяся Галка:

– Лида! Лидия Степановна! – выпалила она, пытаясь отдышаться.

– Что случилось? – поморщилась я.

– Там, на проходной, тебе из Дома пионеров звонят! Срочно!

Глава 5

– Алло! – произнесла я в трубку.

– Лидия Степановна? – лязгнуло в глубине трубки (связь была плохая, там постоянно что-то трещало и щёлкало), – ваша Светлана разнесла спортзал, избила двух учеников, заперлась в тренерской и отказывается выходить!

У меня нехорошо засосало под ложечкой.

– Приезжайте скорее, будем разбираться!

– Сейчас буду, – ответила я и положила трубку.


Не помню, как я долетела до Дома пионеров. Он располагался на другом конце микрорайона, в старом парке. Пришлось оставить служебную машину и бежать по посыпанной песком дорожке, петляющей между вековыми грабами и ясенями. Каблуки вязли, песок насыпался в туфли, что отнюдь не добавляло мне настроения. Кроме того, я понимала, что мои чулки безнадёжно испорчены. А это были ещё совсем новые чулки!

Мысли о Светке я старательно отгоняла, чтобы ещё больше не накручивать себя, и пыталась думать о чулках, но всё равно в голову лезла всякая дичь – то избитая до крови Светка, то изуродованные ученики, то дымящиеся развалины Дома пионеров. Поэтому, когда я, наконец, добежала, я так себя накрутила, что была аки Медуза Горгона.

Вся в раздрае, я влетела в старинное здание в стиле ампир. Лязгнула тяжёлая металлическая дверь (и вот как первоклашки и дошкольники с такой дверью справляются? О чем наше РОНО думает?), и я оказалась в просторном мраморном вестибюле. Где-то из-за двери слева доносилась ритмичная музыка и кто-то суровым сержантским голосом произносил: «И-и-и-раз! И-и-и-два! Ногу! Тянем ногу!». Очевидно, танцы.

Я покрутила головой – все двери одинаковы. Где спортзал? Кто мне звонил?

А с другой стороны, я что, ожидала, что у дверей меня будет встречать делегация?

Вдруг одна дверь распахнулась и оттуда выскочило двое вихрастых мальчишек, примерно третьеклассники, в школьной форме и с пионерскими галстуками. У одного в руках была фанерная модель аэроплана с кривовато нарисованной фломастером красной звездой.