«Нельзя надеяться на случай», — подумал он, прекрасно понимая, что не сможет остаться в стороне еще несколько часов. Ему не просто хотелось — требовалось сделать так, чтобы лечение Лея получила как можно быстрей. Всегда терпеливый и неспешный он спешил.

Он знал, что будет делать. Как. В какой последовательности. Уже составил план.

Но вместе с этим ощущал нарастающее напряжение. Словно перед ним стояли песочные часы, и каждая песчинка падала с оглушающим грохотом на дно.

Вампир вышел в коридор словно тень. Дал указания ночной смене. Проверил, что всё готово к утру.

Когда всё было приведено в порядок, он вернулся в кабинет. Сел. И впервые за весь рабочий день позволил себе одну мысль, от которой до сих пор отворачивался:

А если не успею?..

Успею! Обращу!

Раздражающая вибрация внутри усилилась.

Закрыв глаза, он считал секунды, стараясь унять… панику.

Панику.

Он не чувствовал её тысячи лет. Слишком давно его сердце остановилось. Паника была уделом молодых, слабых, смертных. Но сейчас она сидела у него под кожей и царапала изнутри.

Он встал рывком.

Прошёлся по кабинету. Руки сцеплены за спиной. Мысли не позволяли выстроить себя в линию. Он был готов, получил согласие Александра. У него есть доступ к крови князя. Есть ресурсы. Есть опыт.

Но нет времени.

Остановился у окна и, сам не замечая, коснулся стекла лбом. Он видел эту девочку всего один раз. И теперь не мог существовать без нее.

Мир, в котором он жил, слишком долго был чужим, для смертных. Константин играл роль врача, старшего, наставника, бессмертного, но это была маска. Он делал то, что должен.

Если бы он мог дать ей всю свою кровь — отдал бы. Без колебаний. Если бы мог вырвать её болезнь с корнями — вырвал бы. Даже если бы сгорел сам.

Он отпрянул от стекла. Подошёл к столу. Взял одну из колб. Провёл пальцем по метке. Его кровь. Чистая. Сильная. Высшая. И при этом ее недостаточно.

Обращение возможно. Но он не сделает этого, пока есть хоть один шанс. Пока её человеческое сердце бьётся. Константин аккуратно сложил колбы в нагрудный карман пиджака. Песочные часы в его голове продолжали сыпаться. Он не станет ждать утра. И когда переступит порог ее дома, время пойдёт иначе. Он вновь будет живым.

Не раздумывая, он перенесся к ближайшему от дома Леи знакомому месту. Прошелся по улице, ища взглядом нужный номер.

Встал за границей сада. Всё было так же, как на фото: дом, тёплый свет в окнах, деревянная веранды с вытертым ковриком у двери. Домашнее. Человеческое.

Константин стоял, не двигаясь, прислушиваясь к происходящему внутри. Он слышал сквозь стены: Лея наверху. Спит. Нет — борется за сон. В этот момент на веранду вышла женщина. Её мать. Она взяла кружку со стола, сделала глоток, поморщилась и вылила в раковину содержимое.

— Добрый вечер, — произнёс Константин, привлекая внимание.

Женщина вздрогнула.

— Прошу прощения, что так поздно. Мне нужно… ваше разрешение.

— Что?.. — она попыталась разорвать зрительный контакт, но было поздно.

Взгляд Константина стал глубже. Темнее. Слова мягкими.

— Разрешите войти мне в дом, — произнёс он медленно, касаясь её разума. — Буквально на минуту.

— В дом… пожалуйста, — ответила она улыбнувшись.

Он последовал за ней. На пороге остановился. Сделал шаг внутрь, проверяя, что действительно мог войти.

— Благодарю, — прошептал он. — А теперь… забудьте об этой просьбе и нашей с вами встрече, — дотронулся до её плеча. Женщина моргнула, замерла. И через секунду вернулась к плите, будто просто вышла за чайником.

Константин остался на пороге. В жилище нём пахло яблоками, стиркой, лекарствами и жизнью. Поднял глаза к лестнице, прислушиваясь: отец что-то бормотал себе под нос в другой комнате, Алиса разговаривала по телефону, дверь была приоткрыта в ее комнату на первом этаже.