С Матвеичем, начальником лаборатории, где я числилась в качестве старшего научного сотрудника, мы были в хороших отношениях, поэтому вызов вряд ли предвещал что-то неприятное. Скорее, разговор предстоял по моей диссертации, которая подбуксовывала без практической части. Война водорослей – тема не революционная, хорошо проработанная, с богатой теорией, но я подвязывала ее именно на практику, причем на примере северо-западных озер, где из-за климатических колебаний процесс резко активизировался. Поэтому Матвеич, мой научрук, хотел отправить меня «в поле», как только подвернется случай.

- Присаживайся, Александра, - кивнул, не отрываясь от монитора, Матвеич, когда я вошла в его отгороженный от лаборатории кабинетик. – Тут из Петрозаводска ответили, по твоей теме. Начальник волозерской биостанции еще в прошлом году жаловался, что резко пошли в рост диатомы**, которых раньше почти не было. Там экосистему сильно нарушили, когда озеро превратили в водохранилище, еще в тридцатые годы. Сейчас гидрологический режим естественный, но восстановление идет медленно. В последнее время из-за жары вода летом сильно цветет, рыба страдает. Что, поедешь, посмотришь?

- Да надо, конечно. Только как с отпуском скомпоновать?

Запрос-то был еще в мае, и я рассчитывала поехать в конце июня или в начале июля. Сдвигать отпуск не хотелось.

- Ты у нас когда идешь? – он открыл в компьютере график. - В августе? Давай так, мы тебе оплачиваем две недели командировки в июле, а дальше ты сама смотри, оставаться еще или уезжать прямо в отпуск.

- Хитро, Глеб Матвеич, хитро, - возмутилась я. – Вы же знаете, что там меньше месяца не получится. То есть мне две недели впахивать во время законного отпуска?

- Ну, Сашенька, это же твоя диссертация, не моя, - Матвеич развел руками. – Без практики не защитишься. Посмотри иначе. У тебя получится аж целых полтора месяца отпуска. Я бы сейчас сам махнул хоть на Байкал, хоть на Ладогу.

- Ага, и две трети этого отпуска я буду работать.

- Ну как хочешь. Было бы предложено. Но сама понимаешь, без практической части...

- Подумать можно? – пробурчала я, прекрасно понимая, что сдамся. Он прав, без практики диссертации не получится. Но не без боя же сдаваться!

- Разумеется. Скажешь завтра, я официальный запрос сделаю.

Угу, то есть ты тоже понимаешь, что я соглашусь. Наверно, прямо сейчас и напишешь, только отправку отложишь. На всякий случай.

Вообще-то, подумалось по возвращении в лабу, кое-кто конкретная нахалка. Месяц на карельском озере – мечта, а не работа. Тем более самая пашня по анализу будет уже потом, в институте. А там что – съемка, пробы, посевы, первичная обработка данных. Конечно, площадь большая, придется покататься, но это же в удовольствие. Опять же с новыми людьми познакомлюсь. Гиперконтактностью я не страдала, скорее, наоборот, но с коллегами общалась с охотно. Сколько ни бывала на таких вот биостанциях, и больших, и совсем крошечных, всегда с пользой.

А когда-то, еще студенткой биофака, во время летней практики познакомилась на такой станции с Иваном…

А вот об этом лучше вообще не вспоминать. Почти три года прошло после развода, но стоило о нем подумать, как желудок отзывался сосущей болью, а кончики пальцев противно немели. Психосоматика, чтоб ей! А еще…

Стыд, злость, разочарование, обида. Адский коктейль! Напилась вдоволь, и больше не хочется.

Все, теперь у меня другая жизнь. Милая веселая девочка Саша Лазутина ушла в прошлое, оставив вместо себя Александру Андреевну Азарову, старшего научного сотрудника академического института, кандидата биологических наук с прицелом в доктора. Женщину жесткую, суровую, без сантиментов. Боевого дикобраза, который зарекся подпускать к себе кого-то ближе, чем на расстояние выстрела. Хоть мужчин, хоть подруг. Подруг – особенно.