Булочные. Запах сдобы и корицы так и манил зайти и купить что-то, чтобы потом бесконечно жалеть о сделанном выборе. Все эти пирожки, ватрушки, сочники, штрудели, синнабоны и прочие фантастические изделия пекарского искусства как будто только и ждали, что я пройду мимо. Точнее, как раз не мимо. А я раз за разом сражалась с собой, выдерживая долгие объяснения внутреннего голоса, выслушивая его за и против. Первых было больше, но вторые – сильнее. И все же иногда я поддавалась, хоть потом и успокаивала совесть увеличенным количеством подходов в спортзале. Сейчас, несмотря на то что торопиться было некуда, я все равно, стиснув зубы и стараясь не вдыхать дурманящий аромат свежей выпечки, прошла мимо.

До бара «Техас» оставалось совсем немного, а поскольку время подходило к обеду, я надеялась, что он уже откроется либо мне придется ждать совсем немного.

Еще один сквер (снова мамочки с колясками), потом через дорогу, в арку (всегда темно и сыро), и справа на стене я заметила порядком потрепанную временем вывеску бара.

Да, судя по внешнему виду, бар «Техас» был не самым кассовым местом. Обшарпанная дверь изо всех сил старалась выглядеть деревянной и стильной, но больше производила впечатление старой и ветхой. К ней вели три бетонные ступеньки, края которых уже обсыпались, натолкнув меня на мысль, что в гололед тут можно легко сломать ногу или шею. Отсутствие хоть каких-либо поручней лишь усугубляло ситуацию. Над дверью располагался козырек, с виду даже не прохудившийся, когда-то стилизованный под навес над салуном Дикого Запада. Как там было на самом деле – кто ж разберет, но в кино он выглядел именно так. Вывеска «Техас», естественно, была выполнена тем же узнаваемым шрифтом.

Поднявшись по ступенькам, я потянула тяжелую дверь. В нос сразу ударил запах пива и чего-то жареного. Выражение «запахло жареным» здесь потеряло свою фигуральность. Глаза после яркого солнца не сразу привыкли к полумраку внутри. Постепенно один за другим стали проявляться очертания квадратных столов, за ними – сцена, сейчас не подсвеченная, а впереди по правую руку – барная стойка. Видимо, бар открылся только что, тишина внутри говорила не только об отсутствии посетителей, но и о том, что еще не включили фоновую музыку. Значит, я первая посетительница. Иначе бы уже что-то звучало, чтобы было не так скучно пить свое пиво и есть гренки. Ну или что там в «Техасе» подают?

Обведя взглядом заведение, я сделала несколько шагов вперед и тут же зацепилась ногой за стул, который с громким лязгом шаркнул по полу. В полной тишине бара звук оказался очень уж внезапным.

– Кто тут? – из-под барной стойки показалась голова парня. – А… Не ожидал, что кто-то так рано придет.

Он выпрямился во весь рост. На вид ему было лет двадцать пять или, может, чуть больше. Довольно высокий и худой, он был тем, кому вполне подходило определение «долговязый». Рыжеватые волосы были всклокочены, как будто их хозяин только что проснулся. Непонятного цвета глаза смотрели удивленно.

– Да, я вот проходила мимо, – протянула я, – и решила зайти.

Подойдя к барной стойке, я уперлась в нее руками и обвела взглядом полки, уставленные бутылками с разнообразным алкоголем.

– У-у… нас так рано почти никого не бывает. – Парень явно не ожидал посетителей и, похоже, не был готов вести диалог.

Я не могла его винить. Если твоя работа в основном связана с темным временем суток, ты едва ли ждешь выполнения своих обязанностей в обед. Даже если по договору рабочее время начинается в обед, ты все равно первые пару часов определяешь как предназначенные для чая, кофе, чтения новостей и еще кучи способов бесполезно потратить жизнь.