Шмелев от возмущения аж рот открыл.

― Вот последнее сейчас вообще подло было. Я за тот случай вроде как давно извинился.

Ага. Он-то извинился, а у меня до сих пор лёгкая аквафобия. Впадаю в панику, едва дно под ногами перестаю чувствовать.

― Так я и без претензий. Лишь намекаю, что сдавать меня матери будет с твоей стороны о-очень некрасиво, ― с трудом увожу добермана в ванную, кое-как затаскивая крупногабаритную тушку под душ. ― Но если хочешь, то конечно. Дерзай. Только сразу ещё один диван ищи. Должна же мамуля где-то ночевать, пока будет учить меня уму-разуму. Хочешь ещё одну незваную гостью?

Не хочет. Ой, как не хочет.

Уж Даня как никто другой знает, насколько ма у меня обстоятельная. Она здесь быстро наведёт свои порядки. Тогда не только я после отбоя никуда из дома не выйду, для Дани комендантский час тоже устроят.

― Горошек, ты... ― цедят, обречённо скуля.

― Кто? ― стягивая свитер и оставаясь в топе, ехидно переспрашиваю.

― Заноза ты в заднице, ― вздыхают, устало прилипая к дверному косяку. ― Вот кто.

Отлично. Маме докладываться точно не будут.

― Вовсе нет. Ты сам из всего проблему делаешь.

А Добику нравится купаться. Он прям с таким энтузиазмом ловит пастью воду, льющуюся на него из лейки, что я за минуту сама вся мокрая становлюсь.

― Как думаешь, почему? Ты хоть представляешь, какой контингент в этих барах ошивается?

― Именно по этой причине, во избежание инцидентов, и предусмотрена охрана.

― Хоть охрана есть, и то хорошо. И всё равно мне нужен адрес.

― Зачем?

― Чтобы забирать тебя.

Забирать и контролировать, ага.

― Я и сама прекрасно справлюсь.

― Да уж, вижу, ― кивают на пса. ― Так справляешься, что всех подряд сюда тащишь. Адрес, Сань. Адрес. В твоих же интересах идти на сотрудничество.

― Не скажу.

― Я же всё равно узнаю.

― Может быть, ― отключаю в кране воду и поспешно прикрываю лицо руками, потому что псинка вздумала отряхнуться.

Ааа! Вот это цунами! Весь кафель с зеркалом теперь в брызгах. И не только они...

Знаю, что не стоит, но меня всё равно пробивает на дикий смех при виде обтекающего Дани. Он-то прикрыться не успел.

Ой, ей. Судя по его плотно сжатым губам и вздувшимся венам на скрещенных руках, он едва сдерживается, чтобы меня не придушить.

Нас обоих.

Жду бурю, но её не происходит. Каменное тело приходит в движение, раздражённо вытирает с подбородка стекающие капли и, развернувшись, просто уходит.

― Ты куда? ― озадачиваюсь.

― СПАТЬ! Не забудь отмыть ванную и пол! ― рыкают на всю квартиру и в сердцах хлопают дверью своей комнаты.

Мда-а.

― Вот ты зачем меня подставляешь, а? ― укоряюще грожу пальцем доберману. ― Если хочешь остаться, нужно быть хорошим мальчиком.

А это точно мальчик. Я проверила.

Отчитываю, но в ответ получаю лишь "гав".

"Гав" и всё тут. Эх.

― Ладно, пошли. Найду тебе что-нибудь вкусное, ― отчаявшись достучаться, увожу нового друга на кухню.

Честно говоря, я страшно устала, а глаза и вовсе слипаются, но что я делаю в семь утра? Правильно: лезу в интернет, читая о правильном питании собак.

И да, фарш обламывается. Говорят, он слишком мелкий и выходит транзитом, так что лезу в морозильник за мясом. Пока его разморозишь, пока нарежешь, пока со шваброй попрыгаешь...

Короче, только спустя ещё час, наконец, без сил падаю на постель. Утыкаюсь носом в подушку и моментально проваливаюсь в сон. Такой приятный, бессновиденческий и глубокий, что...

― Саша, мать твою! ― истошный ор, разнёсшийся по квартире, заставляет подорваться, очумело тряся головой. ― Я тебя сейчас убью!!!

Растерянная, вылетаю в коридор, сонно растирая глаза. Что я там опять успела натворить? Дышу, живу, существую?