– А еще вчера я нашел вот такую монету, – я достал из кармана серебряник коллекционера и показал старику.

Если он знал моего отца – а мой отец точно имеет какое-то отношение ко всей этой истории, – то возможно сможет мне помочь.

Аввакум Ионович едва разглядел монету, как сразу перевел удивленный взгляд на меня.

– Где ты нашел ее? – он взял монету в руки и еще раз внимательно осмотрел предмет.

– Вы не поверите, – начал я. – Вчера во время комендантского часа во дворе осталась девочка. Мы с друзьями ее спасли, а после нашли у нее это.

– Элаиза… – выдохнул аристократ. – Теперь она явилась тебе…

– Элаиза? – я нахмурился. – Явилась мне? Что это значит?

– Где она? – вдруг встрепенулся Аввакум Ионович и посмотрел на меня взбудораженным взглядом.

– У меня… – я на секунду замешкался, но все-таки продолжил: – Дома…

– Поехали, Миша! – приказал он своему водителю.

Еще не понимая, к чему такая спешка, но осознавая, что она не спроста, я назвал свой адрес и очень скоро лимузин заехал в мой двор.

Торопливые шаги разносились эхом по подъезду, а я не упускал возможности узнать больше.

– Кто это? Элаиза? – спросил я перешагивая через ступеньку и опережая аристократа на лестничный пролет.

– Призрак. Мираж. Называй как хочешь, – ответил он.

Я в недоумении остановился у почтовых ящиков, дожидаясь Аввакума Ионовича.

– Призрак? Но…мы вчера сделали ей ванну. Я совершенно точно прикасался к ней…

– Нет, – аристократ обогнал меня и теперь шел впереди. – Не в том понимании. Ее считают призраком только по одной причине. Никто, кроме избранных не может ее увидеть. Вернее, она является только избранным.

– Костя…

Дверь на третьем этаже открылась и оттуда показалась седая голова бабы Гали. Уверен, такая есть в каждом подъезде. Или, по крайней мере, доме. Она вместо видеокамеры из будущего. Бдит за порядком и делает замечания.

– Это твои друзья сегодня утром смеялись на весь подъезд? – спросила она.

– Мои, теть Галь. Я сейчас же позвоню им и предупрежу, чтобы в следующий раз вели себя тихо, – ответил я, уже поднимаясь на четвертый этаж, но все еще оглядываясь.

– Да-да! Я не успела сегодня. Сорванцы мигом выбежали на улицу. Но ты передай! – крикнула она мне вслед.

– Хорошо, тетя Галя! – крикнул я и побежал за Аввакумом Ионовичем.

Догнал его почти на своем этаже, поэтому возможности продолжить разговор у нас уже не было.

– Открыто, – я положил руку на ручку, потянул ее вниз и открыл дверь.

Мы зашли внутрь. В этот самый момент кто-то смыл в туалете воду, дверь открылась и перед нами предстал Глобус.

– Где девочка? – спросил я его.

– Какая девочка? – брат Серого поднял брови.

Я махнул рукой, прошел в квартиру, открыл дверь в детскую и заглянул внутрь.

На кроватях никого не было. Только не застеленная постель там, где провела эту ночь моя гостья. Открытое окно, рядом с которым раздувается прокуренный желтый тюль. И все. Никого.

– Значит вам нужна доставка сегодня в девятнадцать, ноль-ноль, с улицы союзной двадцать три до улицы Кирова, все верно? – Лиза сосала чупа-чупс и разговаривала по телефону с очередным клиентом. Увидела меня. Помахала и постаралась поскорее закончить разговор. – Хорошо. Курьер приедет ровно к этому времени. Всего доброго!

– Где девочка, Лиза? – я подошел к подружке Глобуса и сбросил того, кто был на том конце провода.

– Как где? – удивилась она. – В комнате.

– Там ее нет, – я покачал головой.

– Как нет?

Мы все вместе прошли в мою детскую и еще раз все осмотрели. Шкаф, шторы. Я заглянул даже под кровати. Никого.

В комнате матери снова зазвонил телефон, и Лиза, пожав плечами, убежала отвечать на звонок. Мы с Аввакумом Ионовичем остались наедине.