Они оба закончили архитектурный университет. Вот только, если Виктор действительно любил свою профессию и получал от неё удовольствие, то Алекса больше привлекали компьютерные технологии. Собственно, наверное, поэтому они не исполнили свою детскую мечту о совместном деле. Виктор бредил архитектурой, Алекс же получил второе образование и открыл своё небольшое, но прибыльное дело. Однако, несмотря на разные пристрастия, они всегда поддерживали друг друга. Помогали и не предавали.

Что же случилось с развивающимся делом Алекса? Или у брата получается заниматься и своим сервисным центром, и работать архитектором за него, Виктора?..

Видно, и сейчас брату трудно было избавиться от своей натуры трудоголика. Вот только теперь, вероятнее всего, он позволял себе засиживаться за работой после того, как укладывал сына спать.

На столе царил идеальный порядок, а на экране включённого компьютера вместо стандартной заставки висела их фотография. На снимке они стояли в обнимку и смотрели в объектив фотокамеры, радостно улыбаясь. Снимок был сделан за три дня до его гибели. Они тогда гуляли по торговому центру, выбирая Мишке костюм-тройку для выпускного в детском саду. Хороший тогда выходной провели: и сами отдохнули, и сын вдоволь набегался и напрыгался в детской зоне центра.

А на утренник он так и не попал. Не успел. Не дожил…

Мгновение – и Виктор оказался в следующей комнате. Тусклый свет ночника слабо освещал детскую. Михаил крепко спал в своей кровати в обнимку с плюшевым медведем.

Странно, раньше сын не любил эту игрушку. Даже обиделся на Виктора, когда вместо конструктора «Лего» на праздник святого Николая отец подарил ему этого зверя. Теперь же Миха обнимал его, как самую драгоценную вещь в мире.

Обводя медленным взглядом комнату и детально вспоминая их жизнь, он остановил свой взор на прикроватной тумбочке. Очередная фотография. Он вместе с сыном. Ещё одно изменение. Прежде Мишка категорически был против каких-либо снимков в своей спальне. Видимо, сын действительно догадался о том, что выжил не он, Виктор…

Несколько неуверенных шагов – и Виктор оказался возле кровати. Присел на корточки и дрожащей рукой потянулся к детскому личику. И лишь в паре сантиметрах от лица вспомнил, что он не может прикоснуться к собственному ребёнку. Не может его обнять. Поговорить с ним…

И никогда уже не сможет. У него забрали эту привилегию. Отобрали возможность вырастить из сына достойного мужчину. Помогать ему советами. Поддерживать и баловать его. Наслаждаться жизнью вместе с ним. Дышать рядом с ним...

Виктор лишь на мгновение закрыл глаза и, когда вновь их открыл, понял, что снова оказался в ненавистном ему месте. Гроза неистово бушевала, будто чувствуя его боль и обречённость. Стоя на коленях, он горько усмехнулся и, подняв глаза к чёрному небу, громко закричал, выражая всю свою боль. Раскат грома вторил ему...

Как бы он хотел почувствовать этот сильный ветер и холодные капли дождя. Как бы он хотел почувствовать озноб от этой мерзкой погоды. Как бы он хотел почувствовать себя живым... Но кто-то отобрал у него и эту возможность. Кто? Кто лишил всего этого? Кто лишил его жизни?!

Устало прикрыв глаза, он опустил голову вниз. Руки трясло мелкой дрожью, и, чтобы хоть немного успокоиться, Виктор крепко сжал кулаки.

Ещё одна ночь в личном аду. Бесконечно длинная ночь с такой же нескончаемой грозой. Совсем не весёлая перспектива. Он устал он этой бури. Он устал от этого кошмара. Устал от такого существования…

Безмолвная тишина ворвалась в его сознание, заставив вздрогнуть от неожиданности и открыть глаза. Недоверчиво осмотревшись по сторонам, до конца не веря, что мироздание сжалилось над ним этой ночью и разрешило покинуть его личный ад, он остановил свой взор на расстеленном диване.