В блеклом свете уличных фонарей он чётко рассмотрел женский силуэт. И улыбнулся. Но, несмотря на всё облегчение и даже, можно сказать, испытанную радость, улыбка получилась грустной. Видимо, сегодня ночью ему предоставлена возможность побывать у всех небезразличных ему людей. Всех, не считая его матери. Правда, он и не готов был её увидеть. Да и, если откровенно говорить, не хотел бы сейчас уходить из этой квартиры.

Эта девушка стала его лучиком солнца в кромешной мгле. Его подарком. Вознаграждением.

Очередная несправедливая насмешка мироздания: именно после смерти он встретил идеальную для себя женщину… И теперь ему только и остаётся, что просто любоваться ею и мечтать о несбыточном.

Иронично усмехнувшись, он повернулся к девушке спиной и, согнув ноги в коленях, сложил на них руки. Голова сама собой низко опустилась. Руки сжались в кулаки. Мысли крутились только в одном направлении:  необходимо узнать все о своей гибели. Он просто обязан понять, кто виновен в его смерти. Обязан удостовериться, что это была простая авария, и его родным ничего теперь не угрожает. Вот только… Вот только ему вновь придётся попросить помощи у Марии, так как только она может его видеть и слышать.

Конечно, он ещё не проверял, смогут ли его видеть сын или мать, но, откровенно говоря, ему бы не хотелось это проверять. И пусть он опустится в своих глазах ещё ниже, однако лучше опять использовать Мари, нежели причинить очередную боль родным.

Ложь. Он с удовольствием бы и дальше продолжил наблюдать за Марией со стороны, не показываясь ей на глаза, но прошедшие дни ясно показали, что без их общения его всё больше и больше поглощает личный ад. А остаться там навсегда, не удостоверившись, что никому из близких не грозит опасность, он не мог. Просто не имел права...

После их похода на кладбище его поглотили опустошение и сомнения. А утром следующего дня Виктор не смог выбраться из личного ада. С места крушения самолёта он переносился на берег моря, где бушевала такая же неистовая буря, как и в его аду. Так прошло, наверное, два дня его метания туда и обратно. И лишь одиноко стоящие качели на берегу моря стали его отдушиной, потому что, только сидя на них, он отдыхал от бури и скитания. То время показалось ему вечностью. Но и дало возможность подумать и проанализировать последние дни.

– Ты решил забросить свои манеры джентльмена? – ворвался в его сознание хриплый голос Марии.

– А я разве когда-то был джентльменом? – медленно поворачиваясь к ней, иронично спросил Виктор.

– Да. Практически всё то время, что мы с тобой знакомы, – с мягкой улыбкой ответила Мария и приняла сидячее положение.

Одеяло так и норовило опуститься вниз, но она крепко держала его одной рукой на груди. Другой же поправила немного растрёпанные волосы. И Виктор, словно заворожённый, внимательно следил за тем, как непослушные локоны волос скользили между изящными пальцами.

Он с силой сжал свои руки в кулаки – так велико было его желание зарыться своими пальцами в этот роскошный водопад волос и почувствовать их нежный шёлк. Вдохнуть их запах и раствориться в своих ощущениях…

– Практически? – с усилием заставляя себя оторвать взгляд от аккуратно уложенных на одно плечо волос, переспросил Бероев.

– Да. Последние два раза ты позволил себе просто раствориться в воздухе, а не уйти через дверь.

На этот раз её улыбка получилась грустной, но и она завораживающе действовала его. Разве мог он когда-то предположить, что будет так безумно хотеть поцеловать девушку и не иметь возможность сделать это?..