- Да, мама - большая молодец! - согласилась я. И добавила, чуть не всхлипнув: - Берегите друг друга, ладно?

- Эй! Что за слезливый настрой! Выше нос, милая! Не успеешь оглянуться, как семестр закончится и ты приедешь домой на Рождество!

- Конечно! - кивнула я, удручённо подумав о том, что все последние шесть лет Рождество мы встречали уже традиционно и неизменно вместе с Огановскими... 

И тут меня чуть не подбросило!

- Папуль, пожалуйста... Скорей! Вернись домой! Я кое-что забыла! - затараторила я.

- Дочка! Мы же почти в аэропорту! Ты уверена, что это так важно? - удивлённо покосился отец.

- Очень важно! Очень! - а как может быть иначе, если кулон, подаренный Виталием остался мирно полёживать дома. Аккурат на столике в моей ванной. С фотографией дарителя внутри...

Не хватало ещё, чтобы эта бомба попала в руки к маме!

Выскочив чуть ли не на ходу из машины, я, как ураган, как засмотренный до дыр Джим Керри в "Маске", слетала за кулоном и так же вернулась обратно. Торопилась, как на пожар, чуть не сбив с ног Его.

- Злата! Ты куда так летишь? - усмехнулся Виталий.

- В аэропорт. 

- Уже уезжаешь? А что ж не зашла попрощаться? - ну почему, когда он так улыбался, я теряла дар речи? 

- Я... Мне пора. Извините!

- Злат, насчёт того вечера... - резко сменил он тему. - Я не сержусь. И ничего "такого" не думаю. Мне кажется, что можно всё списать на количество промилле в твоей крови в тот день. Я прав?

- Да. - коротко буркнула я, не сумев ответить ничего более вразумительного. 

- Ну тогда пока? - расплылся он в ещё более широкой улыбке. 

- Пока! - тихо проронила я и поспешила запрыгнуть в машину.

Массивный Cadillac тронулся, делая высокую, мускулистую фигуру в боковом зеркале всё меньше и меньше, пока она не превратилась в маленькую, расплывчатую, тёмную точку.

Ах, если бы можно было так же уменьшить его и в моём сердце, превратив в маленькую горошину, размером не больше бобового зёрнышка. Но нет! Чем дальше я уезжала, тем тяжелее оно становилось. Моё непокорное сердце... Будто, находившийся в нём образ любимого мужчины только увеличивался, заполняя собой всё свободное пространство.

* * *

Шесть часов на борту боинга United Airlines обернулись ещё большей тяжестью, неописуемой душевной болью и непрекращающимися слезами.

- Да не переживай ты так, дитя! Даст Бог ещё будете вместе! - не выдержала моих стенаний старушка справа от меня.

Если бы! Да разве же это возможно!?

Странно, но её слова напомнили мне предсказание гадалки в тот вечер... 

Нью-Йорк встретил свою одинокую и заплаканную гостью весело, шумно и ярко.

Сердечно благодаря родителей за возможность жить в съёмной квартире, а не в общаге с сомнительным соседками, я, немного приободрившись, направилась прямиком домой. В небольшую, но уютную квартирку в высотке на углу 9-й и 52-й.

* * *

К ноябрю я неплохо освоилась, как в городе, так и в институте. Обзавелась новыми знакомыми и друзьями. Самой близкой из которых стала Хизер.

Рыжеволосая, оптимистичная девушка оказалась единственной, кому я смогла доверить свою сокровенную тайну. Поначалу я боялась осуждения с её стороны и молчала. Но когда одним октябрьским вечером, подруга решила заглянуть ко мне на чай, а нашла зарёванное, растрёпанное чучело, пришлось сознаться. Она не успокоилась бы, пока не докопалась до причины моих слёз. А причиной было то, что Виталий снова получил серьёзную травму во время съёмок. И не важно, что виновником была компания, которая строит прыжковые рампы для трюков. Результат от этого не менялся - перелом трёх рёбер, ключицы, сотрясение мозга и водопад из моих слёз.