От его слов во мне вскипела ярость и сама не знаю почему, я ополчилась на него:
- Да ничего вы не знаете! Ничего! Я уже не подросток! И могу делать, всё, что душе угодно! Мне восемнадцать!
- Но пить можно только с двадцати  одного, помнишь? - усмехнулся он.
- У меня двойное гражданство! А по российским законам можно с восемнадцати! Хватит относиться ко мне, как к маленькой девочке! - какое-то секундное помутнение сознания, словно перезагрузка системы... И вот я уже припала к его губам в страстном и злом поцелуе.
Тело, будто расцвело. Возродилось от депрессии и уныния. Запело каждой своей клеточкой.
- Злата! Ты чего творишь? - Виталий был сам на себя не похож от шока. 
- Ничего - я поступила взгляд, желая провалиться сквозь землю. - Просто отвезите меня домой.
"Где я умру со стыда" - добавила про себя.
Всю обратную дорогу я сидела тихо, молча, чуть держась за него. И медленно, но верно, снова чахла, погружалась во всю ту же мрачную, черно-белую апатию, которая держала меня крепкой хваткой вот уже несколько недель. С того дня на Санта Каталине.

А ещё я мысленно прощалась с ним, с городом, со всем, что так любимо и привычно в Лос-Анджелесе. 
Только теперь я сделала выбор, решила вопрос, мучавший меня на протяжении всё тех же нескольких недель.
Из трёх университетов я, наконец, выбрала один - Fashion Institute of Technology в Нью-Йорке. Подальше от Виталия. И его Джессики. Тоже на берегу океана. Но только другого.
 

*7-Eleven — оператор крупнейшей сети небольших магазинов в 18 странах.

6. Глава 6

С того дня я старалась не попадаться на глаза Виталию. Настолько было стыдно. А ещё невыносимо обидно и тяжело. Просто до жжения в глазах каждый раз, когда я вспоминала его реакцию на мой глупый, спонтанный поцелуй.

Весь последний месяц, в те дни, когда Огановские приходили к нам в гости, я придумывала себе неотложные дела и старалась заранее сбежать из дома. А если приходилось встретиться лоб в лоб - поспешно здоровалась со своим взрослым, сексуальным соседом, а потом молниеносно ретировалась.

И я ждала. Очень сильно ждала приближения августа, когда смогу без обиняков, по самой что ни на есть,  уважительной причине покинуть этот город.

- Дочка! Тебе не обязательно ехать так рано. Останься ещё на пару недель. Побудь с нами! - как-то вечером обмолвился отец.

Но я была непреклонна и решительна:

- Нет, папуль. Хочу капитально обосноваться, чтобы не бегать потом то за одним, то за другим по магазинам. Да и, пока не началась учёба, погулять по Нью-Йорку. Осмотреться, привыкнуть...

- И пофотографировать? - весело подхватила появившаяся из ниоткуда Джессика. - Пришлёшь мне пару снимков с Таймс-сквер? А Виталику виды статуи Свободы. Он от неё без ума!

- Пришлю. - тихо согласилась я, соскользнув взглядом на её, обтянутый плотным, бежевым платьем значительно округлившийся живот.

Всё! Я больше не могу! Не выдержу и минуты в её обществе!

Быстро выдумав крайне необходимые вещи, которые срочно должна забрать у Эмбер, я стремительно смылась. В который раз за последний месяц.

* * *

Отцовский "Cadillac" неторопливо и гордо приближался к аэропорту, оставляя позади милю за милей таких родных сердцу дорог, скверов, парков... 

- Жаль, что мама не смогла поехать с нами! - первым нарушил натянутую тишину отец.

- Не страшно. Всё равно уже сто раз попрощались.

- Да. Сегодня у неё начинается работа над новым фильмом. Одного нужно загримировать в старика и прибавить двести фунтов. А ещё, помимо этого, состряпать пару монстров. Представляешь? - заулыбался отец. - Не понимаю, как она вообще это делает?